Председатель Союза театральных деятелей России Александр Калягин обратился к центральным и региональным российским властям с просьбой оказать поддержку театрам. По его словам, все они в связи карантинными мерами терпят бедствие, но хуже всего приходится театрам Петербурга
"Пандемия завершится, наладится жизнь, но она не будет полноценной, если будут разрушены театры. А эта угроза вполне реальная. … в поддержке нуждаются не только государственные и муниципальные театры, но и негосударственная сеть. Им сегодня еще тяжелее, ведь их финансовое благополучие целиком зависит от проданных билетов. Надо найти способ помочь и им. Без них театральная палитра России сильно обеднеет", – пишет Калягин. Он не сомневается, что театральная культура сохранится только там, где региональные власти продумывают меры ее поддержки, а в тех городах и областях, где власти бездействуют, театры будут уничтожены. Тяжелее всех – театрам Петербурга, которые в этом году лишились денег на новые постановки.
Люди сразу не побегут в театры – и денег у них не будет, и психологический барьер останется
– Мы посчитали – наша недополученная выгода от спектаклей, не сыгранных в марте-апреле, составляет около 45 миллионов рублей, – говорит художественный руководитель и директор Театра Музкомедии Юрий Шварцкопф. – И еще 15 миллионов у нас долга – возврат за проданные билеты. Той субсидии, которую мы получаем, не хватает и в обычное время – мы добавляем от 40 до 70% денег на зарплату и оплачиваем всю остальную жизнь. А в этом году в госзадании не было заложено денег ни на новые постановки, ни на фестивали, ни на гастроли. А ведь новые постановки – это одно из наших основных дел. В Петербурге много серьезных фестивалей, но сегодня они все отменены, и мы лишились их помощи при организации гастролей. Театральные коллективы уже писали письмо Беглову о катастрофической ситуации в связи с тем, что мы закрыты из-за коронавируса. Мы понимаем, в какой сложнейшей ситуации оказались не только культура, но город и страна, но нам без государственной поддержки просто не выжить. Тем более что на прошлой неделе появилось письмо Комитета финансов – что дополнительных денег на зарплату не будет. Никто не знает, когда разрешат открыть театры: дай бог, в июне-июле. Но все равно люди сразу не побегут в театры – и денег у них не будет, и психологический барьер останется – возможно, побоятся первое время ходить в театры, в общем, перспективы довольно мрачные. Мне очень понравилось недавнее интервью Кудрина о том, что пора людям помогать, давать деньги из Фонда национального благосостояния, ведь то, что мы сейчас погубим, потом будет гораздо труднее восстанавливать. Наверное, и в Петербурге в этом смысле пора менять стратегию. У нас есть два фильма по нашим спектаклям, мы их выкладываем в сеть. А вот собирать людей для работы над новыми спектаклями, где у нас бывает занято по 130 человек, мы пока просто не можем.
Но даже в этой мрачной обстановке театры стараются не сидеть сложа руки. Большой театр кукол умудрился сыграть премьеру.
– Мы начали репетировать онлайн, смотрели, что делают актеры, делали замечания, исправляли ошибки, – рассказывает главный режиссер театра Руслан Кудашов. – Мы давно задумали поставить спектакль по Майку Науменко. Есть такие апокрифические рассказы, что он работал звукорежиссером в нашем театре. В фильме Серебренникова они с Цоем и женой Майка едут на Некрасова, 10, а это адрес нашего театра. Мы уже сделали спектакли по Башлачеву, Высоцкому, Бродскому, следующим должен был быть Майк – и тут мы оказались в карантине. И мы отключились от внешнего мира и занялись этой премьерой. Конечно, в этом спектакле масса неточностей – кино еще можно делать на удаленке, а театр – нет, в его основе – живой контакт. Все это нас дико раздражает, но все равно мы репетировали по zoom – и вот 21 апреля премьера прошла онлайн: куски вживую и какие-то в записи, оставшейся с прежних репетиций. Интернет рвется вечерами, он страшно перегружен, поэтому мы создали каркас из прежних записей для подстраховки, а внутри старались больше давать вживую – то, что идет здесь и сейчас, ничем не заменишь... Мы – театр государственный, и на этот месяц у нас зарплата еще есть, а дальше все будет ужасно, и я не знаю, как спасать наших артистов и наш театр. Пока же важно создать хотя бы иллюзию, что мы вместе, что мы стараемся вытащить друг друга, потому что потом все будет совсем страшно. Надо постараться максимально сохранить труппу, сохранить театр, но как это сделать, я пока не знаю.
Художественный руководитель Нашего театра Лев Стукалов тоже не видит причин для веселья:
– Нашему театру было тяжело, есть тяжело и, я уверен, будет тяжело. И не из-за пандемии. Вернее, это пандемия, но называется она не коронавирус, а НРкПТ – Наплевательское равнодушие к проблемам театра. Коронавирус пройдет, а вот это наплевательское отношение останется. Обычно, говоря о проблемах театров, обсуждается вопрос наличия денег на постановки. Но это не главное. Первое дело – это наличие дома, в котором каждый театр имеет возможность существовать. У нашего театра 10 лет этого дома нет и, несмотря на любые наши усилия, на творческие победы и успехи, на начальственные сочувственные вздохи с закатыванием глаз к потолку или потуплением их долу, эта проблема не решается. Ловкость ответа обескураживает. "Да, действительно, – говорит начальство, – эта проблема стоит перед очень многими коллективами". Вот такое, оно наше начальство – не ущипнешь.
Если так сложно большим государственным театрам, то что говорить о маленьких негосударственных. Интерьерный театр ждал мартовского конкурса на получение грантов, а дождался карантина, – говорит художественный руководитель театра Николай Беляк.
На нас уже подали в суд, мы собирались погасить долг за счет субсидии и своих заработков, но сейчас все подвисло
– Комитет по культуре просил городское правительство выделить деньги на содержание негосударственных театров на это время, но пока этого нет, и все мы оказались в очень тяжелом положении. Речи о новых постановках вообще не идет, только о сохранении штатных сотрудников, мы очень надеемся на амнистию по аренде за второй квартал. Но самые серьезные проблемы у нас с оплатой ЖКХ – за отопление, за свет и прочее. На нас уже подали в суд, мы собирались погасить долг за счет субсидии и своих заработков, но сейчас все подвисло, и уж тут об амнистии даже разговора нет. Я знаю, что такая же серьезная проблема с оплатой у арт-центра "Пушкинская-10". Надеюсь, что сейчас судов не будет, а вот после эпидемии они начнутся. Нам и раньше случалось влезать в долги, работники театра даже брали на себя кредиты, чтоб заплатить коммуналку, а потом мы отдавали им деньги из доходов театра. У нас до сих пор висят два кредита, один взят на моего сына. В свое время наши друзья одалживали нам деньги – тоже на оплату ЖКХ, которое на нас периодически наезжает с угрозами. Если мы оказываемся в трудном положении, аренда обычно терпит, и мы гасим долги, а вот ЖКХ ведет себя жестко и по-хамски, вплоть до отключения света. Все негосударственные театры – как правило, маленькие, некоммерческой вместимости, и даже начав работать, они не смогут восстановиться за счет проката спектаклей. Для систем распространения билетов мы невыгодны, у нас нет билетов по восемь тысяч рублей, как в Мариинке, поэтому нам самим из ямы не выбраться. А мы еще делаем много бесплатных мероприятий, важных для правозащитников движения, для гражданского общества, но никаких финансовых выгод это нам не приносит.
Подсчитывает убытки и частный театр Карлсон Хаус, которому, по словам его директора Анны Павинской, с 18 марта по 30 апреля пришлось отменить 179 спектаклей на пяти площадках.
– У нас отменились гастроли в Иран, в Баку, в Германию, поездка на фестиваль "Золотая маска" и гастроли в Москве. Это значит, что мы полностью лишились каких-либо доходов, при этом наши расходы никуда не делись. Часть своих площадок мы арендуем у города по льготной ставке, часть по коммерческой. И если для малого бизнеса ввели льготы по аренде, то мы не считаемся малым бизнесом, на нас эти меры поддержки не распространяются, мы должны платить аренду, иначе нам начислят пени. Коммуналка на всех площадках у нас выходит под 100 тысяч рублей, штат у нас 40 человек, и они остались вообще без заработка. У кого-то были подработки, разные проекты, все съемки, но теперь все это остановлено. И администраторам нашим тоже некуда идти. Мы сейчас решили, что пока перестаем платить аренду, чтобы хоть немного помочь людям и сохранить коллектив. Я знаю, что очень многие негосударственные театры сразу перестали платить сотрудникам, мы пока еще держимся, просим помощи у Комитета по культуре. Петербург – единственный город в России, где так много маленьких негосударственных театров, их несколько десятков, и у них есть небольшая субсидия от комитета, чего нет больше ни в одном регионе. И все равно эти театры находятся в крайне плачевном состоянии, существуют огромные риски потерять площадки. Кто-то уже не платит зарплату, у кого-то есть резервы на месяц, на два. Понятно ведь, что карантин не снимут 30 апреля, что он продлится как минимум до конца майских праздников. И даже когда нас откроют, непонятно, что будет с достатком людей, готовы ли они будут пойти в театр. Все будут еще долго адаптироваться к нормальной жизни – а летом в театрах и так всегда не сезон. Так что в лучшем случае мы придем в норму к осени, то есть мы не будем зарабатывать полгода.
В страшном сне не могло присниться, что театры закроются на полгода, и что теперь делать, непонятно.
Нам в страшном сне не могло присниться, что театры закроются на полгода, и что теперь делать, непонятно. 19 негосударственных театров написали обращение в Комитет по культуре и попросили дать субсидию на зарплаты сотрудникам и распространить на театры арендные каникулы, объявленные для малого бизнеса: отменить арендную плату за городские площадки и дать субсидию на оплату аренды у коммерческих структур, а также помочь с оплатой ЖКХ.
Художественный руководитель Молодежного театра на Фонтанке Семен Спивак считает, что в октябре прошлого года городским правительством было принято ошибочное решение не выделять деньги театрам на новые постановки.
– Это сделал один из вице-губернаторов, не знаю, может, его обидел кто-то из театральных деятелей. Такое произошло впервые, думаю, что это просто недоразумение, и оно должно быть исправлено. Мы бывали на гастролях во многих странах, я знаю, что когда усложняется экономическая обстановка, главы городов в первую очередь урезают деньги на культуру.
Продукт, который мы создаем, невидим, многие чиновники вообще не понимают, зачем это все нужно
Продукт, который мы создаем, невидим, многие чиновники вообще не понимают, зачем это все нужно. Именно поэтому Ван Гог при жизни не продал ни одной картины, а сейчас его маленький этюд стоит 1,5 – 2 миллиона долларов. Это крупная мировая несправедливость. Знаете, когда мы ходили по французским театрам, мы не видели там произведений, которые затрагивают душу. Они говорят, что у них на одну премьеру отводится всего шесть недель, за это время невозможно сделать что-то серьезное. Но русский театр отличается огромной глубиной. Мне кажется, эта западная система на нас очень влияет, и вообще, цивилизация не очень много сделала для искусства. И все же я не могу представить, что в Петербурге допустят ситуацию, при которой родные питерские театры перестанут выпускать спектакли. Это старый вопрос, который давно решен – что театры не могут жить на самоокупаемости. Отсутствие денег на постановки приведет к деградации театров – начнут ставить спектакли с голыми женщинами, вот и все. Безграмотность чиновника обязательно вылезет – вот она и вылезла, не вовремя, в разгар эпидемии.
Художественный руководитель Городского театра Наталия Лапина смотрит на ситуацию совсем не так оптимистично. Письмо Александра Калягина к властям она считает правильным шагом.
– У нас нет никаких доходов. И мы можем потерять все – и труппу, и помещение, да еще влезть в большие долги. Поэтому я рада, что Калягин начал действовать – без поддержки театры точно не выживут, – говорит она. – Есть опасность, что мы очнемся от карантина, и нас встретит прекрасный новый мир без театров. В таком положении все негосударственные театры –источники дохода исчезли у всех. Наша труппа уже распущена, и мы не знаем, что будет дальше.
Есть опасность, что мы очнемся от карантина, и нас встретит прекрасный новый мир без театров
По словам директора театра “Кукольный формат” Елизаветы Богословской, театр сейчас совершенно потерял перспективу, хотя у него не было долгов, и 13 марта как раз прошла премьера спектакля “Вафельное сердце”.
– Народу было очень много, за каникулы мы собирались сделать еще две премьеры. И тут наш худрук Анна Викторова, член жюри "Золотой маски", едет в Москву – и возвращается через три дня: все отменили. Для театров это кошмар. "Золотая маска" – это праздник, которого все ждут, к которому долго готовятся – и только начался смотр, все закрылось. У нас зал вмещает меньше 50 человек, то есть мы еще какое-то время имели право играть спектакли, но мы все отменили – не дай Бог, кто-то заболеет, потом ведь себе не простишь. Мы закрыли театр – и не сразу осознали, что произошло. Думали, на две недели, на месяц, а оказалось, что сезон для нас закончился – до лета мы играть не сможем, а летом уже никто в театр не ходит. И еще возникла проблема с фирмами, продающими билеты, они нам до сих пор не вернули деньги за февраль. Так что пока вывешиваем в интернете всякие шутки с нашими куклами про коронавирус, но это просто чтобы зритель нас не забыл. Летом мы собирались сразу на три фестиваля в Болгарию, нас ждут в Германии, мы хотели поехать в Москву, на Волгу, повыступать по городам. И все накрылось. У государственных театров идет хоть какая-то зарплата. У нас в штате восем человек, остальные по договорам. Если бы нам вернули деньги за билеты, мы бы хоть что-то раздали людям, но и этого нет. Сейчас главное, чтобы никто не заболел, а так можно и на каше гречневой прожить.
Народный артист СССР Олег Басилашвили тоже считает, что театры, да и культура в целом, нуждается в защите.
– В свое время еще комиссия по культуре при Верховном совете Российской Федерации разработала закон о театре, цирке и концертной деятельности. Но этот законопроект не дошел даже до первого обсуждения – началась история с ГКЧП, Верховный совет прекратил существование, и о законе забыли. Сейчас необходим закон о театре, где было бы точно сказано – что есть частные театры, что есть государственные и негосударственные театры, что есть театры коммерческие и некоммерческие. И еще необходимо в Конституцию РФ внести то, что мне так и не удалось вбить в прежнюю ельцинскую Конституцию: что Российская Федерация обязуется финансовым, законодательным и любым другим путем содействовать развитию и сохранению российской культуры. Эта строка необходима, чтобы было на что опираться в подобных ситуациях. Ведь единственное, что остается после жизни народа, нации, это ее культура. Культура формирует сознание нации, а нация формирует культуру.
Культура – это клей, который склеивает разные индивидуальности и превращает их в народ. А если народа нет, то рассыпается и государство
Культура – это клей, который склеивает разные индивидуальности и превращает их в народ. А если народа нет, то рассыпается и государство.
До сих пор наши чины там, наверху, понять этого не могут – или им мешает безумная алчность, овладевшая их умами, так что они ни о чем другом думать не могут. Конечно, в обычное время государство не обязано поддерживать частные театры, на его совести – государственные театры и музеи. Но сейчас, во время пандемии, негосударственные театры должны платить деньги своим работникам, иначе пандемия кончится, а театров не будет. Значит, необходимо дать таким театрам деньги, чтобы они имели возможность расплачиваться с людьми. И во многих странах мира так и происходит – граждане получают какие-то субсидии, чтобы экономика двигалась, не замирала. Даже при благоприятном сценарии, в который сегодня мало верится, – что театры откроются в мае, зрители побоятся сразу туда пойти, а лето – не театральный сезон, так что реальный простой составит полгода.
