В Петербурге воспитателям коррекционной школы №627 Невского района снизили зарплату, трое из сотрудников с этим не согласились и оспаривают это решение. По данным профсоюза работников и сотрудников социальной сферы, сокращения зарплат идут и в других петербургских школах. Корреспондент сайта Север.Реалии выяснил, как прессуют педагогов и за что им урезают и так небольшое жалованье.
– Все началось еще в январе, – вспоминает Надежда Греф, она одна из трех педагогов, которые отказались подписать распоряжение директора о снижении зарплаты. – Нас собрали на методическом объединении, отругали, говорили о каких-то жалобах, но ничего конкретного не предъявили. Сказали, что мы никчемные, унизили как могли и выдали уведомление о том, что через два месяца у нас с зарплаты будет снят коэффициент за использование новых технологий. Якобы ни один воспитатель в школе этого коэффициента не достоин, и даже компьютеров у нас почти нет. На самом деле они есть в каждом классе, да и новые технологии – не только компьютерные, но и игровые, и здоровьесберегающие, и обучающие, и развивающие. Мы не были на одной лекции – тогда как раз вышло правительственное постановление, что запрещены собрания более 50 человек, вот мы и не пошли. К тому же нас о ней даже не оповестили.
Три воспитательницы – Елена Артемова, Надежда Греф и Евгения Калугина отказались подписать распоряжение директора о снижении зарплаты на сумму от 3000 до 3600 рублей. Воспитатели получают 39–40 тысяч рублей в месяц, так что потеря этой суммы – почти 10% зарплаты – является для них весьма чувствительной.
Приказ директора школы №627 Анны Кочетовой звучит так: "Отменить с 10 марта 2020 года применение коэффициента специфики работы 0,2 от базового оклада за применение новых технологий при реализации образовательных программ при расчете заработной платы воспитателей", далее идет список из 31 фамилии.
Несогласные с приказом обратились в администрацию Невского района, которой подчиняется школа, оттуда пришел ответ, что воспитатели 24 марта не явились на обучающую лекцию и были подвергнуты дисциплинарному взысканию. Педагоги возражают: разовое взыскание и уменьшение зарплаты – это разные вещи.
Рот закройте и не возникайте, что с вас снимают деньги
– Видимо, специально был устроен такой прессинг: на вас жалуются, так что рот закройте и не возникайте, что с вас снимают деньги, – говорит психолог школы Серафима Невзорова. – В своем уведомлении директор ссылается на распоряжение Комитета по образованию № 2743, но там нет указания уменьшить зарплаты. Воспитатели обратились к директору с заявлением о том, что они применяют новые технологии, а значит, лишать их этих денег нет оснований.
Тогда в отношении этих воспитателей начались проверки, организовали служебное расследование. Когда мы буквально с боем добыли положение об этом расследовании – на основании чего оно проводится, оказалось, что подписи мамы и Жени Калугиной на нем подделаны. В апреле все воспитатели школы увидели, что коэффициент с них снят, то есть каждый теперь теряет 3–3,5 тысячи в месяц. Тогда мы стали просить дать нам приказ – на основании чего уменьшилась зарплата, добивались этого два месяца, и наконец нам выдали копию. Мы увидели там много нарушений: одной воспитательнице, например, снизили зарплату в результате выговора. Но ради взыскания, согласно трудовому законодательству, можно снимать деньги с премиальных, стимулирующих выплат, но не с основного оклада.
Получив копию приказа, воспитатели обратились в трудовую инспекцию и прокуратуру. С тех пор прошло больше двух месяцев, но ответа до сих пор нет. Администрация Невского района поручила провести проверку директору школы – получается, что директор будет проверять сама себя.
Каждый день прессинг, каждый день от нас требуют объяснительные
– Довольно долго мы, как все, работали удаленно, а недавно вышли на работу и столкнулись с очень серьезным давлением, – рассказывает Серафима Невзорова. – Каждый день прессинг, каждый день от нас требуют объяснительные. Раньше к нам вообще не было претензий, а сейчас у меня сразу стала плохая работа. Сейчас нам приходится по четыре часа работать за компьютерами, по санитарным нормам, мы должны делать перерыв как минимум через два часа. По школе ходить нельзя из-за коронавируса, мы вышли на улицу перед школой – и дверь у нас перед носом закрыли на палку от швабры, мы сфотографировали замдиректора, которая не хотела нас пускать – якобы мы бездельники, должны сидеть у мониторов, не отрываясь, как прокаженные.
Надежда Греф тоже говорит о давлении на воспитателей:
– Пока мы работали дистанционно, нас попросили разработать программы, сделать конспекты и презентации. Когда начался конфликт, мне сказали, что программа и конспекты у меня плохие, презентация никчемная. Что странно, ведь я получила за свои открытые уроки и конспекты гран-при в образовательном центре нашего Невского района, они прошли экспертизу. На мои открытые уроки приходили со всех школ, они получили самую высокую оценку и рекомендованы к использованию. 30 апреля я свою работу сдала, и претензий к ней не было, а тут вдруг оказалась, что она низкого качества, и каждый день надо писать объяснительные, почему я не выполнила программу. Кроме того, раньше нам платили за те уроки, которые мы замещаем, а теперь не платят. Мне не заплатили за 20 уроков, другим тоже. Обещали отгулы, но теперь директор сказала – никаких отгулов. И еще большой вопрос, кто получает эти деньги: раньше мы писали в журналах, какой урок замещаем, а теперь нам писать запрещено. И напротив урока, где не было учителя, появляются имена людей, которых в классе не было. Евгения Калугина, правда, сделала запись, когда замещала урок, так ее уже полгода терзают служебными расследованиями.
Педагоги говорят, что в их учреждении нарушаются не только их права, но и права детей.
– Я работала с одним педагогом и видела, что она ничего не делает. – рассказывает Евгения Калугина, – У нас в классе была слепая, но очень обучаемая девочка, но она сидела в своей темноте и ничего не получала от педагога. Я постоянно говорила, что нельзя ребенку просто так сидеть, но педагог отвечала – а что с этими дебилами делать, пусть сидят! Я три месяца терпела, а потом не выдержала и пошла к директору. А она мне сказала: если об этом узнают родители, вы положите заявление на стол. И в обучении детей ничего не изменилось. Тогда я поняла, что этого терпеть нельзя, и рассказала обо всем родителям. Родители стали бороться за права своих детей, а я, естественно, получила выговор, меня пытались уволить. Меня запирали в кабинете директора, требовали кучу объяснительных, доводили до такого состояния.
В школе больше половины детей-колясочников, но нормального подъезда к зданию нет, особенно тяжело зимой, когда дорога обледенелая. Много лет родители пишут обращения с просьбой сделать пандус, но ничего не меняется.
– Родители нас поддержали и обратились к губернатору Петербурга Беглову, в комитет по образованию, их возмущает, что наш директор в этом году выиграла конкурс и попала в десятку лучших руководителей Петербурга, – говорит Серафима Невзорова. – Они писали столько писем в прокуратуру, в разные инстанции, но для их детей ничего не было сделано. С едой тоже все непросто – наши учителя покупают талончики у председателя профкома (официального профсоюза. – СР) и едят в столовой, но когда приезжает проверка, всем педагогам ходить туда запрещают – потому что завоз еды у нас только для детей. Поэтому часть педагогов у нас в столовую не ходят – им просто стыдно объедать детей. И еще с нас все время собирают деньги – то на ксерокс, то на сканер, орут, что мы бессовестные, 100 рублей зажали, хотя по закону об образовании нас должны обеспечивать и оргтехникой, и чернилами для сканера. Но когда одна мама сказала, что она не будет платить из принципа, ее стали поливать грязью при всех.
– Когда у нас нет воспитателя, два класса сливают в один, и дети в переполненном классе никак не могут получить то, что им положено. – говорит Надежда Греф, – И когда детей надо везти на обед, часто на одного воспитателя приходится по три коляски – потому что помощников не хватает, на них экономят. А многие из тех, кто официально оформлены помощниками, на самом деле не работают. При этом лифт постоянно ломается, и случись экстренная ситуация, тот же пожар, спустить одновременно столько детей на колясках физически никто не сможет.
Юлия, мама ученицы Маши Ткаченко из 10 "Д", говорит, что конфликты с директором начались три года назад – как только она пришла в школу, после смерти предыдущего директора.
– Замдиректора Шестакова при родителях орала на воспитателя, который вез три коляски, – что она не успевает на урок. Но как ей успеть с тремя колясками сразу? Когда приходит родительская проверка, с питанием все прекрасно, но нам воспитательница вынесла тайком котлету, которую дают ребятам, – там такая корка, что нашим детям ее точно не разгрызть.
Есть у родителей серьезные претензии и к учебному процессу.
– У нас сплошная показуха, директор и заместители бывают на всех семинарах, у нас лучшая школа, а что внутри? На одном из семинаров Кочетова (директор. – СР) рассказывала, как у нас пишут специальные программы для детей – да ничего у нас не пишется! Или вот такая учебная программа – у меня ребенок не умеет толком считать, а они ставят: кредит, государственное страхование, выбор профессии, уход за больным, как оформить трудовой договор. И вопросы – например, что вы будете делать при затоплении. Извините, у меня ребенок лежачий – он что, побежит разбираться, почему квартиру затопило? Я им сказала: "Вы для кого пишете программы?" Ответили, что для саморазвития. Я говорю"Так что же вы их не учите китайскому языку, японскому, не развиваете их, а даете всякую лабуду?" На семинарах наш директор рассказывает, что к каждому ребенку должен быть свой подход. А на деле они на комиссиях всем снижают уровень развития – потому что чем больше сложных детей, тем больше финансирование. У нас же теперь не осталось программы 7 вида для детей, которые сдают ЕГЭ – уровень понизили абсолютно всем. Естественно, родители встали на дыбы. Одной девочке специально ставили двойки, так мама через городскую комиссию доказала, что ее ребенок способен сдавать ЕГЭ. И так во всем – чтобы добиться чего-то, мы пишем жалобы, и только тогда в школе начинают шевелиться. У нас раньше логопед катала ребенка по коридору, а сама по телефону разговаривала, а потом писала, что провела занятие; математичка полурока про свои отпуска рассказывала или мультик включала и сидела в телефоне. Когда мы жаловались директору, она таким учителям никогда выговора не делала, только на повышение квалификации посылала. Мы куда только не писали, даже Путину – и все спускают в Невский район, и все там заминается, ничего у нас не улучшается, как гнобили лучших воспитателей, так и гнобят.
При этом, по словам педагогов, "унижение сотрудников – целенаправленная тактика руководства школы".
– На школьном педсовете устроили целый спектакль, настраивали против меня коллектив – чтобы все ходили и чуть ли не плевали в мою сторону. А сейчас делают то же самое, только уже против нас четверых, – говорит Евгения Калугина. – На самом деле люди хотят сохранить свои деньги, но боятся. В январе многие спрашивали меня, буду ли я бороться за наши зарплаты, а теперь, когда я предложила делать это вместе, они сказали: мы подождем, посмотрим на вас. Никто не хочет тратить свои нервы и силы. Я удивляюсь, ведь не 1937 год, но люди, которые так сильно потеряли в деньгах, косятся на нас, поддерживают директора, говорят, что мы провокаторы. Но это лизоблюды: за это они в сентябре получат подработки к своей основной ставке. Они не учитывают одного – что сегодня они в фаворе, а завтра не так улыбнутся, и у них все отберут.
Взбунтовавшиеся воспитатели школы вступили в Профсоюз работников и сотрудников организаций социальной сферы, обратились в трудовую инспекцию и суд.
– На педагогический состав школы давят, это говорит о том, что школа находится под гнетом, формат руководства авторитарный, учителя боятся что-либо говорить, – считает юрист профсоюза Никита Сорокин. – В принципе, мы с этой школой работали давно, там были существенные нарушения прав детей-инвалидов, проблемы с доступной средой.
Директор школы №627 Анна Кочетова от комментариев отказалась. На запрос Север.Реалии, отправленный в комитет по образованию Петербурга, не ответили.
После многочисленных жалоб некоторым педагогам все же вернули деньги, положенные по снятому коэффициенту, другим их вернули частично, остальным не вернули вообще ничего. Школу проверила специальная комиссия и нашла нарушения в начислении денег за замещение уроков, но в бухгалтерии говорят, что если теперь начислить их задним числом, то получится подлог. Как решить эту проблему, пока непонятно. Взыскания, которые воспитатели считают несправедливыми, с них тоже так и не сняли, сейчас дело в суде.
Уменьшение зарплат воспитателям – это проблема не только 627-й школы: например, в 34-й школе тоже срезали коэффициент, но там воспитатели молчат.
