Семья 49-летней Наталии Перминовой из Сыктывкара почти 20 лет ждала переселения из комнаты в коммуналке в аварийном доме. За это время старший сын Наталии Ефим, лежачий инвалид с тяжелой формой ДЦП, умер. После чего власти сняли Наталию с очереди на жилье и сейчас грозят семье судом.
Текст: "Окно"
Старший сын Наталии Ефим родился в 2000 году. Она была беременна двойней, но один из детей из-за травм во время родов не прожил и месяца. А его брат на всю жизнь остался инвалидом: у него диагностировали ДЦП в тяжелой форме.
Наталия вместе с тремя детьми жила в общежитии и ждала квартиру от государства. С отцом Ефима она никогда не жила, по алиментам он задолжал больше миллиона. Отец двух девочек – 13-летней Дарины и 14-летней Дианы – пил, они разошлись в 2014 году. Потом он попал в тюрьму – тогда и начал платить алименты, на свободе перебивался случайными заработками. В 2009 году с помощью родственников Наталия купила комнату в коммунальной квартире.
– Комната большая была, 17 метров. Мы сами ремонт сделали, и в комнате, и ванной. Нагреватель поставили, в доме горячей воды нет, – рассказывает Наталия. – У сына в комнате своя тахта была, дети подросли – им диван поставили, знакомые отдали. Сосед в гостинице работал, там матрасы меняли, я и натаскала. В квартире дети в коридоре на санках катались. К соседям-квартирантам ходили телек смотреть, там танцы, клипы. В комнату спать заходили, переодеться. А я в основном на кухне, стирать, готовить, посуду мыть. Готовила старшему несколько раз в день.
Надеялись, что комната в коммуналке будет временным вариантом: Наталия встала в очередь на предоставление социального жилья для семьи, где есть лежачий инвалид. Шли годы, а очередь практически не двигалась.
В 2013 году Наталию исключили из очереди. К этому времени у нее родились еще две дочки, и многодетной семье был выделен земельный участок для индивидуального строительства в поселке Максаковка недалеко от Сыктывкара.
– С очереди исключили, так как посчитали, что таким образом (выделением участка) улучшили наши жилищные условия. Я написала в четыре министерства. Ответ везде был отрицательный. Написала Путину. Получила еще пять ответов, в очереди пришлось через суд восстанавливаться. Полгода это тянулось. Восстановили с прежним номером. Люди, которые стояли после нас, оказались перед нами, – вспоминает Наталия.
В квартире, где семья все это время продолжала жить, тем временем начал протекать потолок: сначала на кухне, потом в комнате.
– Приходили из управляющей компании, сказали, что на крышу не полезут проверять, откуда течет. Посоветовали косметический ремонт сделать, – говорит Наталия.
К 2015 году на выделенном участке на деньги из "материнского" капитала Наталия построила летний домик, который по документам числится хозпостройкой. Зимой в нем жить нельзя, так как он не утеплен.
– Ребенок лежачий все время со мной ездил. И деревья сама шкурила, и бревна таскала. За это время кое-как получилось достроить летний дом, выкопали скважину, установили ванну и унитаз, выкопали выгребную яму, – рассказывает она.
Зимой они жили в коммунальной квартире, пока в 2018 году в комнате не обвалился потолок – как раз там, где он протекал последние пять лет. Снова пришли из управляющей компании, составили акт, предложили отремонтировать за свой счет.
– Тогда я обратилась в суд на предоставление жилого помещения. Пришла на заседание со старшим сыном – мне не с кем его оставить было. И с куском этого рухнувшего потолка. Судья Автушев из городского суда буквально за 15 минут вынес отказ в удовлетворении иска. Мотивировал тем, что в Сыктывкаре не строится специализированного жилья для лежачих инвалидов.
Чиновники предложили Наталии комнату в маневренном фонде в Верхней Чове – в получасе езды от центра Сыктывкара. Но Наталия отказалась.
– Это практически промзона. Бывшее общежитие. От города недалеко, но там нет автобуса, далеко идти, нет магазинов, четвертый этаж, душ один на этаж, – объясняет она.
Явиться в военкомат
Тогда же, в 2018 году, семью вновь сняли с очереди на жилье – на этот раз в связи с тем, что сын-инвалид стал совершеннолетним.
– В 18 лет у нас все забрали: реабилитацию, обувь, лекарства, и мы уже просто доживали, но хоть в очереди восстановили, – говорит Наталия.
В праве на жилье ее лежащему сыну отказали, зато прислали повестку из военкомата с требованием встать на воинский учет и пройти медкомиссию.
– Мы, естественно, не пошли. Через год пришел сотрудник военкомата. Спросил, почему уклонист не явился в военкомат без уважительной причины? Я ответила, что за неумением ходить, и к тому же призывник неграмотный, явиться к вам не смог. Глаза у чувака стали квадратными. В 19 лет и грамоте не обучен? Я говорю, берите. И проводила в комнату. Достала медицинскую карту сына, справки, судебное решение о признании ребенка недееспособным. Это за аргументы он не принял. Сказал явиться на комиссию. Я пояснила, что даже паспорт выдали по справке, без ребенка, и судебное заседание о признании недееспособным было выездное, на дому. А "сапог" уперся, надо явиться, так как нет оснований для признания не годным к службе, – вспоминает Наталия тот разговор.
В списке по признанию негодными к военной службе есть конкретные диагнозы: например, сколиоз, или плоскостопие. ДЦП и эпилепсия не попадают под признание не годным, позже объяснили Наталии в военкомате.
– Я пришла в военкомат и дала там разгон. Но для начала была МСЭ (медико-социальная экспертиза), потом протокол комиссии, и только после этого Ефима признали не годным к службе.
В 2020 году дом 1959 года постройки, где у семьи комната в коммуналке, наконец-то признали аварийным. Но когда его расселят – непонятно.
– Никаких конкретных сроков расселения нам не назвали. С 2027-го вроде программа переселения тех домов, которые признаны аварийными после 2019 года. Но это только если продлят программу по переселению, – рассказывает Наталия.
В Республике Коми, как и во многих регионах России, действует программа переселения из аварийного жилья. До 2025 года власти должны переселить 7014 человек (изначально было 7,7 тыс.) из 731 аварийного дома. На 29 июля 2024 года расселено 5197 человек. Но в некоторых районах Коми аукционы для переселенцев срываются из-за того, что попросту нет вторичного жилья, куда можно было бы переселить семьи.
В сентябре 2024 года стало известно, что правительство из-за отставания по графику дополнительно выделило деньги на программу переселения из аварийного жилья двум регионам – Хакасии и Коми.
Ожидание переселения из аварийного дома может длиться годами. Например, собственники дома № 144 по ул. Центральной в с. Усть-Кулом не верят, что их когда-нибудь переселят в новые квартиры. Власти говорят, что нет денег на расселение, но обещают переселить до 2030 года.
Многие в республике годами ждут даже не переселения, а для начала признания дома аварийным. В мае 2024 года в Печоре – городе в восьми часах езды от Сыктывкара – частично обрушилось пятиэтажное здание общежития. Здание не было признано аварийным и попало в так называемый список "критичных" домов – построек с признаками обрушения.
"Все уходит на отопление"
Из комнаты семья съехала в летний домик – жить в аварийном доме уже было невозможно. Зимой они греются тепловыми пушками и масляным радиатором.
– Домик – брус 15 см, без утепления, только джут. На полу картон и линолеум. Зимой счета за электричество 20–27 тысяч рублей, в зависимости от того, какие морозы. Чтобы дом утеплить, нужны деньги, а у нас все на отопление уходит. Плюс мы еще около 5 тысяч коммуналки платим за комнату, в которой уже не живем. Она опечатана, чтобы за газ хотя бы не платить, но за всех прописанных все равно платить надо, – говорит она.
В 2021 году Наталию сняли с очереди уже окончательно: умер 21-летний Ефим – и формально в семье больше не было причин, по которым власти могли бы выдать многодетной матери новую квартиру. Администрация Сыктывкара теперь угрожает ей судом, требуя признать деревянную постройку полноценным жилым домом.
– Администрация считает, что, если есть фундамент, стены, окна, крыша и дверь, это полноценный дом. Угрожают в суд на меня подать, что я дом не регистрирую как ИЖС, а у меня не ИЖС, а летний дом, хозпостройка. На ИЖС денег пока не хватило, – говорит Наталия.
Пока был жив сын, Наталия сидела с ним. После его смерти работала продавцом. В декабре 2022-го уволилась, так как из-за проблем с коленом не могла долго стоять за прилавком. До марта 2024-го стояла на учете в службе занятости, а сейчас как многодетная мама выходит на пенсию.
Редакция "Окна" направила запрос в администрацию Сыктывкара с просьбой прокомментировать ситуацию и отказы семье Наталии в жилье взамен аварийной комнаты. Ответа пока нет.
