Российские срочники, оказавшиеся в плену в августе после прорыва границы, до сих пор не обменяны. Их матери говорят, что о них просто забыли, а чтобы не торопиться с обменом, их объявили контрактниками. Родные уверены, что никакого контракта их солдат не подписывал.
Текст: "Окно"
Матери срочников, которых обменяли в течение двух предыдущих месяцев, говорят, что после перевозки в Россию солдатам даже не дают нормально позвонить домой. Когда же им удается пообщаться с родными, они жалуются на давление сотрудников ФСБ и то, что их принуждают подписать контракт.
"Больше двух месяцев в плену"
Анастасия Киринина из Республики Коми добивается обмена взятого в плен брата – срочника Алексея – уже два месяца. Безрезультатно.
23-летнего Алексея призвали в армию в конце ноября 2023 года из Сыктывкара. Родители и сестры в августе уже считали дни до его дембеля. Но в начале августа он пропал.
– Роты и взвода у него менялись, так как постоянно его бросали то туда, то сюда. Потом у них был отдельный взвод связи, там без номера было – типа как "взвод при штабах". В начале июля Леша сказал, что на три месяца они едут в Брянскую и Курскую область, связь в разных воинских частях налаживать. Типа командировка, – вспоминает Анастасия. – Они с ребятами просто делали свою работу, крутили провода и паяли, так дни и проходили. Ему в августе звание ефрейтора должны были дать, но не успели.
4 августа мать Алексея последний раз созвонилась с сыном, а после 6 августа он уже не выходил на связь.
– Когда началась ситуация с вторжением в Курск – это было очень неожиданно и тревожно для нас всех… Телефон сыну и так в лучшем случае пару раз в неделю давали, а то и один – по воскресеньям. А вторжение в будний день было… – вспоминает мама Алексея. – Командиры части тогда родителям говорили, что всех срочников эвакуируют и что они скоро будут на связи. Но оказалось, что это не так… Что это вранье.
По словам сестры солдата, около месяца семья вообще не знала, где Алексей и жив ли он. Они обращались в часть, на горячую линию Минобороны, в военкомат, который забирал Алексея на срочную службу.
– Все молчали почти месяц! Только в 10-х числах [сентября] нам подтвердили, что он в плену. Позвонил сам, через волонтеров. Потом с воинской части тоже сообщили. До этого вообще не находили себе места, а представители воинской части постоянно какую-то чушь несли. Мы уже думали сами ехать в главный военкомат в Сыктывкар, там разбираться, что происходит, – говорит Анастасия. – Хорошо, что была эта возможность поговорить. Но на фоне неожиданного звонка и радости, что он просто жив-здоров, родители о деталях плена даже не спросили. Сам он про плен ничего особо не говорил. Связь была очень недолго. Сказал, что жив-здоров, что с ним все в порядке, и что многие его друзья-срочники тоже с ним в плен попали, и что много раненых. Но он цел. С тех пор больше связи не было. Вот так и живем целый месяц в неведении, как он там!
После двух обменов пленными родные Алексея стали спрашивать часть и военкомат, когда обменяют и его. Тогда им заявили, что Киринин якобы подписал контракт прямо накануне вторжения ВСУ в Курскую область.
– В части вдруг объявили, что он контрактник, а не срочник. Якобы с 3 августа. А ему мама звонила 4-го! Он ничего не подписывал! В общем, они врут и путаются – сначала говорили, что в порядке очереди будет освобожден. Сейчас говорят, что Украина якобы не хочет его отдавать. Конечно, вешают лапшу как могут. Мы до сих пор в шоке. Мы точно знаем, что Леша ничего не подписывал. Он домой собирался, он с нами считал дни до дембеля!
Родители срочника потребовали предъявить контракт, который он якобы подписал. В части отказались.
– Ой, такую лапшу нам вешали – мол, узнали с опозданием [про подписанный контракт], потому что контракты были там с командирами возле границы. А потом прорыв границы и всем "не до этого". И вот спустя месяц эти контракты якобы доехали до основной части… Мы говорим: так покажите контракт Лешин! Мы удостоверимся, что подпись не подделана. Отказались! А мы уверены, что никакого контракта просто нет. Это какая-то подстава, задним числом такое придумать, – говорит Анастасия. – Зачем вот только? Видимо, насели на них родные всех срочников, а им обменивать не на кого или невыгодно... Я не знаю, могу только предполагать. Но мы такие не одни, много срочников из его роты так и остаются в плену. А он уже там третий месяц!
Родные других срочников также обвиняют военных в фальсификации данных о солдатах, якобы подписавших контракт. В августе в Курской области погиб 19-летний Захар Соснин из Забайкалья. Его призвали на срочную службу в декабре 2023 года. Весной 2024-го Соснин при непонятных для родных обстоятельствах подписал контракт. Его друзья заявили, что Захара принудили к этому угрозами.
По словам родных Киринина, Алексей хотел скорее вернуться в Сыктывкар и продолжать работать ветеринаром.
– Леша до армии уже начинал работать ветеринаром. Перед призывом только вот закончил курсы дополнительные, стажировку прошел. Никакая война ему не нужна была, какой из него военный, вы что, – повторяет сестра. – Он парень самый обычный. Добряк. Стеснительный такой. Мы его все так ждем домой. У нас вообще в семье одни девочки, Леша наше все!
В августе 2024 года Россия и Украина обменялись военнопленными в формате "115 на 115". В обмен вошли плененные в Курской области срочники. 14 сентября завершился начавшийся накануне обмен военнопленными. Россия забрала еще 103 (в общей сложности 147) своих военнопленных, сдавшихся в Курской области в прошлом месяце.
Роза Зыкова из Воронежа тоже мама срочника. Ее сын попал в плен, но менять его не собираются, утверждает она.
– Володя служит срочную службу с весны 2024 года в 488-м полку. Их перемещали, и как-то он попал все-таки в эту проклятую Курскую область, – говорит Роза. – Когда мы увидели в начале августа новости о вторжении в Курск, я сразу заволновалась. Мы с мужем начали бить во все колокола. Телефоны ни сына, ни командиров не отвечали! В части молчали! Я сходила с ума! Только в начале сентября нам сообщили, что сын в плену. С одной стороны, это облегчение, значит, жив, с другой стороны, полная неизвестность. Когда узнали об обмене, то очень надеялись, что Володьку поменяют, но увы…
Когда Зыковы искали списки обменянных, то вышли на волонтера Ирину Крынину (Ирина Крынина, гражданская жена 34-летнего военнопленного из Красноярска Евгения Ковткова, приехала за ним в Украину, бросив в России родственников, работу и жилье. Крынина заявила, что не будет возвращаться в Россию с детьми, пока Путин у власти. Когда Ковтков отказался от программы "Вернем жене мужа" и вернулся в Россию, Ирина осталась в Украине помогать военнопленным. – "Окно"), она-то и помогла им связаться с сыном.
– Благодарна Ирине очень! Она помогла нам связаться с сыном по видеосвязи… Слава Богу, он жив, не ранен и к нему нормально относятся! Очень рады были все, что с ним все хорошо… Но вот уже два месяца прошло, а новых обменов нет и нет, – переживает Роза. – Я не понимаю, почему все будто разом забыли про наших пленных детей? Почему перестали о наших детях говорить? Чем они хуже тех, которых поменяли?! Неужели мы люди второго сорта?! Я хочу увидеть своего сына скорее!
Держится она сейчас "только одной молитвой".
– Хорошо, что хоть муж рядом, поддерживает. Он бросил свою вахту, нашел работу рядом, – говорит мать солдата. – Вместе пытаемся добиться возвращения сына. Я, к сожалению, потеряла контакты Ирины, случайно удалила. Я очень переживаю, ведь скоро холода… и как там Володя без теплых вещей, можно ли ему их хоть как-то передать?!
"Давят на контракт"
Родные срочников, которых обменяли, говорят, что только что вернувшимся на родину солдатам теперь угрожают сотрудники ФСБ. Они заставляют срочников подписывать контракты, чтобы отправить их обратно в зону боевых действий.
– Своего племянника я вырастила сама, он мне как сын. Сначала он служил на Урале, 2-я рота, 3-й взвод. Потом в Курскую область его отправили, примерно в середине мая. Точно помню, что после Дня Победы. Потом плен. Диму обменяли 13 сентября, и не успели мы выдохнуть, как новые ужасные новости. Сначала нам сказали, что мы его еще долго не увидим. Уже месяц прошел, а он еще не дома! И когда отпустят – не понятно. Никто не может дать точный и конкретный ответ, – говорит Анастасия из Томска. – Я сначала не понимала –почему? А потом Дима мне сказал – давят, обрабатывают, чтобы подписал контракт. Не успели вернуть ребенка – и хотят его назад в пекло! А если и не давят, то просто обманывают, ведь мальчишки доверчивые. Типа надо, придется: "Все подписывают, и вам нужно. Вот в плен попали, а это можно смыть только кровью!" Спрашивается, а как они в плен попали? Кто их на границе без профессионалов бросил-то? Я Диму настраиваю, чтобы держался: дождись дембеля, и все. Надеюсь, так и сделает.
Ее племянник до сих пор находится в части под Москвой, куда после обмена их доставили "на проверку ФСБ".
– В воинской части утверждают, что он будет проходить службу до дембеля и отпуск ему не положен. И что у него сейчас проверка и медицинское освидетельствование. Но как долго проходить она будет, эта проверка, никто не знает. Звонить почти не дают, очень редко. Там, где они живут, очень холодно. И все это на фоне постоянного давления – подпишите контракт. А еще им в части заявили, что время в плену и в том месте под Москвой, где они сейчас под проверками находятся, не будет учитываться как срок службы! Мол, надо будет "дослуживать". Но это же бред какой-то! Просто увеличивают время, чтобы продолжить пугать мальчишек и заставить идти на контракт.
В конце сентября солдат срочной службы Григорий Савинков из Кемеровской области сообщил родным, что сотрудники ФСБ заставили почти весь полк (он служит в 488-м гвардейском мотострелковом полку) подписать военные контракты, а он сам и "еще пара человек" держатся из последних сил под угрозами уголовного преследования и избиения.
Автор петиции о срочном обмене пленными – мать срочника Евгения Измайлова из Перми – рассказала изданию "Окно", что, пока искала своего сына Виталия, пропавшего в Курской области в августе, познакомилась не менее чем с десятком матерей других пленных срочников. Те, чьи сыновья вернулись в Россию, подтверждают информацию о принуждении подписывать контракты.
– Власти веры нет. Они говорят, что срочники на российских границах, а не в Украине – это вранье, мамочки, не верьте. Мой сын только что вернулся в часть с Курской войны. Тоже срочник. И его сослуживцы многие остались на полях. И их тела не могут привезти мамам. Не верьте, пожалуйста, что все закончилось и там спокойно. В Курской области до сих пор идут бои. Все опорники разбомбленные. Кто их будет восстанавливать бесплатно? Ваши срочники, наши дети. Господи, берегите своих детей. Делайте все, что сможете, чтобы ваши дети оставались в части, а не на границе. В ином случае привезут цинк и скажут: "Они давали присягу защищать родину". А ребенка не вернуть, – предупреждает Светлана Хайруллина-Залялутдинова. – Куда мы только не писали [пока искали сына]. Ответ один: "Защищают Родину".
Евгения Измайлова своего пропавшего сына Виталия до сих пор не нашла.
Число российских военнослужащих, убитых на войне в Украине, на конец сентября составило 71 057 человек. Об этом заявили "Медиазона" и Русская служба Би-би-си, которые ведут поимённый подсчёт потерь. Исследователи уточняют, что это только те погибшие, чьи имена удалось установить по открытым источникам, а реальное число потерь может быть значительно выше.
