21-летний Леонид Чалый из Движения сознательных отказчиков от военной службы получил в военкомате Приморского района Петербурга закрытую черепно-мозговую травму: сотрудники ударили его и спустили с лестницы. Полтора месяца он добивается возбуждения уголовного дела, но подвижек в этом нет.
Текст: Окно
Леонид Чалый уже три года представляет интересы призывников в военкоматах. После объявления мобилизации вместе с Движением сознательных отказчиков от военной службы помогает тем, кто не хочет оказаться на войне в Украине. 26 января 2024 года Чалый пришел в военкомат Приморского района Петербурга, чтобы по доверенности подать от имени призывника обращение о постановке на воинский учет.
Попросил его об этом 22-летний Дмитрий Иванов: встать на воинский учет и получить приписное удостоверение нужно было, чтобы устроиться на работу. Было это еще в августе.
– Мы подготовили свежие документы по состоянию его здоровья, направили их в адрес районного военкомата и на имя военного комиссара Петербурга. В ответ тишина. Подали жалобу о привлечении к дисциплинарному взысканию и административное исковое заявление о бездействии. И тоже тишина. Исковое заявление возвратили, и тогда я уже сам отправился в военкомат. На ступеньках стоял какой-то мужчина, который сказал мне, что прием уже закончен, сам при этом звонил в домофон на двери. Там ответил человек и сказал, чтобы я читал график приема должностных лиц. А мне на прием ни к каким должностным лицам не нужно было. Просто документы в канцелярию отдать.
Тот, кто говорил по домофону, сказал Чалому, чтобы он уходил, но он зашел туда следом за курившим на крыльце военным. "Неужели ты так на контракт сильно хочешь?" – спросили его.
– Я объяснил, что ни на какой контракт не хочу и вообще представляю интересы другого человека. И пошел по лестнице вслед за ним на второй этаж. Когда мы еще поднимались по лестничному пролету, откуда-то сверху вышел второй мужчина и матом начал орать, чтобы я убирался, – продолжает Леонид. – Я ему еще раз объясняю, что мне нужно просто документы отдать в канцелярию. А он: "Слушай, уходи сам". И добавил, что сейчас вызовет полицию. Я ответил, что не возражаю. Дальше все очень быстро было. Он схватил меня за плащ, начал трясти и бить об стену. А потом потащил на лестничный пролет. Я упал и несколько ступенек проехался спиной, головой и шеей. После этого я уже не очень помню детали, если честно. Я встал и получил удар под дых от того, за кем заходил в здание. И после этого они уже меня вместе выбросили на улицу, на крыльцо.
Леонид еще подростком получил тяжелую травму колена и ходит с тростью, но сотрудников военкомата, избивших его и выкинувших на улицу, это не смутило.
Оказавшись на улице, Чалый позвонил по номеру 112 и рассказал о произошедшем, попросив вызвать полицию. Перезвонив, полицейские сказали, что смогут приехать только через полтора часа, но уже через двадцать минут волонтер почувствовал себя плохо и поехал на такси в травмпункт. Там просидел в ожидании приема травматолога еще два с половиной часа.
– Когда до меня дошла очередь, мне было совсем нехорошо, – вспоминает Леонид. – Головокружение и тошнота. После того как я наконец попал на прием, травматолог меня осмотрел и сказал, что нужно вызывать скорую. Она еще три с половиной часа ехала, и я в Елизаветинской больнице оказался примерно в половине одиннадцатого вечера. Они там взяли у меня кровь и сделали рентген. Сказали, что есть ушибы, но ничего страшного.
На следующий день Чалый поехал на прием к неврологу в частную клинику "Cкандинавия", и там после обследования ему поставили диагноз "закрытая черепно-мозговая травма" (ЗЧМТ). По факту произошедшего в военкомате Леонид написал заявления в полицию и в городскую военную прокуратуру.
Стояли, как телята на бойню
Чалый говорит, что привык к мату и крикам офицеров в военкоматах, однажды в него даже плевались, но избили его в первый раз.
– Когда началась мобилизация, я стал представлять интересы призывников в военкоматах. Не только в питерских военкоматах бывал неоднократно, но и в московских, – рассказывает Леонид. – В основном работа была по телефону, но на места тоже ездил. Забирал людей, которых хотели мобилизовать, из полиции и из военкоматов. И не то чтобы это было очень сложно. Бардак был и двери в военкоматах нараспашку. Мужчины стояли в этих очередях, как телята на бойню. Моей знакомой удалось мужа забрать из части в тот же день, как увезли. Он ничего не подписывал.
Сопротивление со стороны военных было, по его словам, всего несколько раз. В большинстве случаев все заканчивалось выяснением статуса задержанного. И важнее всего было объяснить самим мужчинам, что им ничего серьезного не грозит, если они просто развернутся и уйдут. Из отделений полиции людей, доставленных для дальней отправки в военкомат, Чалый тоже "вытаскивал" неоднократно.
– В военкоматах всегда одну и ту же речь выдавали. О том, что дело заведут и посадят на десять лет за уклонение от приказа и оставление части, полицию вызовут, оштрафуют на страшные деньги, – говорит Леонид. – Штрафы действительно подняли потом, только за неявку по повестке. Но никакой ни административной, ни тем более уголовной ответственности за то, что ты просто ушел из военкомата, пока тебя никак там документально не оформили, нет. Просто страх людей парализует. Когда мы за кем-то приезжали, человека нужно было только взять и вывести наружу за руку.
Леонид учится на втором курсе в Петербургском государственном педиатрическом медицинском университете, хочет быть врачом.
– Я считаю неправильным бросать людей в тяжелых ситуациях, поэтому стал волонтером. А медицинское образование я хотел получить еще задолго до всего этого. Я хочу лечить людей и избавлять их от боли, – говорит он.
Вытолкал мать прямо в снег
Елена Попова, координатор Движения сознательных отказчиков от военной службы, говорит, что в военкоматах с волонтерами и до мобилизации не очень церемонились. Она советует не ходить туда в одиночку, чтобы в случае каких-то эксцессов второй человек мог быть свидетелем произошедшего и по возможности снять все на камеру.
– Еще много лет назад в Кировском районе Ленобласти активистка Комитета солдатских матерей Ольга Васильевна сказала сотруднице военкомата, что в личном деле не должны храниться рентгеновские снимки. Та в ответ оттолкнула ее от стола и сильно пихнула в живот. Был случай, когда нас опять же с Ольгой Васильевной буквально вынес за локти из кабинета военком Невского района Яковлев. Мы пришли в военкомат и увидели, что там медосвидетельствование идет до начала призыва. Спросили, почему так происходит. Военком сказал, что не будет отвечать нам, и тогда я включила камеру. После этого он нас по очереди вынес из кабинета.
Были и другие случаи применения физической силы. Один из них произошел в военкомате Выборгского района.
– Это было довольно давно, и там работал абсолютно безумный военком по фамилии Бажимов. Мама пыталась зайти в помещение, где был сын, и зашла. А военком вытолкнул ее наружу и закрыл дверь. Она прямо в сугроб упала, – говорит Попова.
Еще один эпизод в военкомате Красносельского района закончился жестким задержанием волонтеров, снимавших заседание призывной комиссии по заявлению одного из призывников на альтернативную гражданскую службу (АГС). Сотрудник полиции, входивший в состав призывной комиссии, вызвал в военкомат своих коллег и просто отдал им распоряжение забрать людей, записывавших видео.
– Наряд приехал на вызов и должен был разобраться, в чем дело, – рассказывает Попова. – Но полицейские увидели вышестоящего начальника, который просто скомандовал им: "Вот этих забирайте". На ребят надели наручники и увезли. При выходе из военкомата одного из них полицейский еще приложил о дверь хорошо. После полиции их повезли в суд, чтобы привлечь к административной ответственности, но суд их отпустил. Полицейские в протоколе написали, что ребята не исполняли требования военнослужащих, осуществляющих охрану порядка, и на суде заявили, что речь идет о военном комиссаре. Но военный комиссар никакую охрану порядка не осуществляет, дело рассыпалось.
Ответственный секретарь Комитета солдатских матерей Валентина Мельникова говорит, что Петербург в плане поведения военкомов “особенная территория”.
– В Питере военкомы без тормозов, там их как-то распустили совсем, – говорит Мельникова. – В других регионах, в Вологде, Костроме или еще где-то, военные комиссары субъектов федерации все-таки люди вменяемые. А в Петербурге всегда были скандалы. Много лет военкомы петербургские, включая военкома города, славились вот таким странным, агрессивным поведением. Видимо, они совсем отвязались.
Прошло уже полтора месяца, как Леонид Чалый подал заявления во все инстанции. В районном УВД ему сообщили, что срок рассмотрения его обращения продлен. Районная прокуратура и прокуратура военного гарнизона переадресовали обращение в следственные органы.
