"Военные лезут". Мурманские рыбаки просят Мишустина спасти их от ФСБ

Капитаны рыболовецких судов Мурманской области после серии штрафов, инициированных пограничным управлением ФСБ по Западному арктическому району, просят премьер-министра России Михаила Мишустина о помощи. ФСБ запретила прибрежным рыболовам ввозить переработанную рыбу в российские порты. И теперь, как выяснили корреспонденты Север.Реалии, судовладельцы намерены отправлять улов в Норвегию.

"Обращаемся к вам за помощью. Полвека катали знаменитую банку с печенью трески Баренцева моря на борту судна. В августе рыбаков-прибрежников Севера письменно предупредили о том, что на борту судна производить рыбную продукцию нельзя", – говорится в обращении Межрегиональной ассоциации прибрежных рыбопромышленников Северного бассейна (есть в распоряжении Север.Реалии). Это письмо за подписью двух десятков капитанов рыболовецких судов из Мурманской области ассоциация планирует направить в приемную председателя правительства РФ Михаила Мишустина до 11 сентября. Ранее рыбаки направили письмо в Минсельхоз России с требованием разрешить сложившееся непонимание между рыбаками и пограничниками.

Рыба вне закона

В августе 2020 года мурманские союзы рыбопромышленников получили письмо за подписью руководителя Пограничного управления ФСБ по Западному арктическому району генерал-лейтенанта Станислава Маслова. В нем говорится, что "действующее законодательство не предусматривает возможность производства продукции на промысловых судах при осуществлении ими прибрежного рыболовства". Рыбаков попросили "в короткие сроки привести деятельность пользователей в соответствие действующему законодательству РФ".

Федеральный закон разделяет рыболовство на прибрежное и промышленное. Промышленное предполагает длинные походы – от месяца до полугода и наличие холодильных установок для заморозки улова. А прибрежное длится не больше недели и ведется мурманскими рыбаками зачастую в районе Кольского полуострова, чтобы успеть поставить охлажденную рыбу в торговые сети, рестораны и на фабрики в свежем виде. Прибрежный улов в среднем составляет около 80 тонн. И именно он попал под удар и может исчезнуть как вид рыбного промысла в Мурманской области.

Сотрудник одной из рыболовных компаний Мурманска Анатолий ходит в рейсы семь лет и успел побывать как на промышленных траулерах, так и на небольших судах прибрежной ловли. Последние проводят в море не больше недели и, как правило, не покидают российских территориальных вод.

– Задача команды – найти, поймать и обработать рыбу. На судне стоит специальное поисковое оборудование – эхолоты, они помогают обнаружить косяки рыб. Обработкой занимаются все члены экипажа, за исключением ходовой вахты на мостике и вахты в машинном отделении. Кто-то сортирует, кто-то на обработке, кто-то на упаковке, ну и трюм, – рассказывает рыбак.

Работы на рыболовецком судне

На промышленных судах вместе с ним в рейс ходит до 100 человек, на прибрежных – не более 20. Максимальный улов, который приносила команда Анатолия ,– 3 тыс. тонн рыбы.

– Работа тяжелая, не для всех. Различные виды морепродуктов обрабатываются по-разному: треска и пикша в основном вручную или шкерится машиной. Также эта рыба идет на филе при помощи специальной машины. Селедка, путассу, скумбрия в большей степени морозится целиком, но может и без головы, – объясняет Анатолий.

Абсурдная ситуация

Камнем преткновения стал вопрос обработки рыбы на судах. По ветеринарным нормам, выловленную рыбу необходимо выпотрошить в теплое время года в течение трех часов, в холодное – до пяти, иначе она начнет портиться. Рыбаки называют это первичной обработкой. С учетом того, что только путь по Кольскому заливу до причала занимает минимум три часа, то делать это надо в море.

Однако еще в 2019 году погрануправление ФСБ по Западном арктическому району инициировало возбуждение 70 административных дел в отношении мурманских капитанов и судовладельцев за нарушение закона "О рыболовстве", который разрешает прибрежным рыбакам отгрузку улова в порты только "в живом, свежем и охлажденном виде". К запрещенной продукции отнесли не только рыбные отходы, но консервированную печень трески и рыбную муку.

– Из отходов мы делали рыбную муку – она идет на корма в сельском хозяйстве. Печень всегда использовалась для производства консервов. Если вы покупаете в ресторане салат из печени трески и он вкусный, значит, 100% это сделано на борту, потому что там самое свежее сырье, – объясняет Сергей Сенников, заместитель директора по международным вопросам УК "Норебо".

Штраф для капитана за ввоз в порт переработанной рыбы может равняться стоимости улова, для судовладельца эта сумма умножается на три. Как посчитал Сергей Сенников, при выгрузке 80 тонн трески, пикши и прилова капитан рискует получить штраф в размере около 8 млн рублей, а судовладелец – дополнительные 16–24 млн рублей.

Опасаясь штрафов, рыбаки стали выбрасывать "полезные" отходы в море, что, по подсчетам рыбопромышленников, составляет примерно 1,2 млрд рублей упущенной прибыли в 2019 году для всех рыбаков-прибрежников Северо-Запада России. На дно ушли и возможные налоги в казну – около 46 млн рублей.

Рыба

– Абсурдная ситуация получается. Вместо того, чтобы делать из отходов продукцию и обеспечивать безотходное производство, нас пограничники заставляют их выбрасывать. В том числе и печень. Все это теперь за борт летит у нас, как и у других, – говорит Сергей Сенников.

Владимир Григорьев работает в рыбной отрасли с 1990-х, последние восемь лет возглавляет правление Союза рыбопромышленников Севера. По его словам, возникшая ситуация приведет не только к проблемам с поставками рыбы в регион, но и с рабочими местами и зарплатой.

– Пограничники говорят вообще не трогать рыбу. На Дальнем Востоке это работает, там есть наливные суда – они живьем рыбу поставляют. У нас нет таких. А руководство пограничников оттуда переведено к нам. По сути, они вынуждают на промышленную квоту переходить, но это для региона плохо – не будет поставок на берег. В 1990-е годы уже был период, когда в основном рыбу в Норвегию поставляли, сейчас это может повториться. Прибрежные квоты – 50 тысяч тонн. Переработчики и так говорят, что им сырья не хватает. Теперь точно не хватит. Потери будут для бюджета, проблемы с зарплатами, людьми, – считает Григорьев.

Выход – Норвегия

На группу "Норебо", в которую входит старейшая рыболовная компания региона "Мурманский траловый флот", приходится почти половина квот на вылов в Северном бассейне. Всего местным рыбопромышленникам разрешено добыть до 50 тыс. тонн водных биоресурсов в год. Это треска, пикша, а также другие виды, попадающиеся в качестве прилова: камбала, морские окуни, зубатки и др.

Квоты на вылов в Баренцевом и Норвежском морях с 1976 года находятся в совместном управлении России и Норвегии. Российские суда могут выловить свою долю как в российской экономической зоне, так и в норвежской. Это тысячи километров от Северной Атлантики до Карского моря.

Прибрежное судно "Норебо"

– Суда-прибрежники, как правило, работают только в российской зоне и иногда выскакивают в район Норвегии, так как период хранения охлажденной рыбы очень непродолжительный. В соответствии с ветеринарными требованиям, должно проходить не более 5 часов с момента вылова, чтобы выгрузить рыбу неразделанной. А у нас суда находятся в море порядка пяти дней на прибрежном рыболовстве. То есть фактически ее можно поймать, но ветеринары не дадут ее выгрузить. А если разделать – накажут пограничники, – рассуждает Сенников.

По словам председателя правления Ассоциации прибрежных рыбопромышленников и фермерских хозяйств Мурманска Анатолия Евенко, ситуация с выловом может лишить в первую очередь жителей Мурманской области свежей рыбы.

– Мы выполняем законы, поставляем рыбу на берег в охлажденном виде. Власти говорят, нужна рыба, переработчики тоже говорят, что людям нужна рыба. Но из-за того, что в законе не прописан этот нюанс с обработкой, зашли в тупик. Люди без охлажденки останутся. Сейчас у нас действует программа "Наша рыба" – прекрасная программа. Если в магазине треска стоит 300 с лишним рублей за кг, то по программе – 209 рублей. Пожилые люди в основном пользуются, с малым достатком люди. Пока не начался карантин, 5–6 тонн рыбы каждую субботу разбирали сразу. Но без "прибрежки" такая программа невозможна, – говорит Евенко.

Флот мурманских рыбопромышленников насчитывает 38 судов. Все они решили не участвовать в заявочной кампании Росрыболовства на выдачу квот на прибрежный вылов в 2021 году, которая закончится 20 сентября.

– Ни одна компания на прибрежное рыболовство не заявилась. Предприниматели находятся в неопределенном состоянии – чего делать, писать (заявку в Росрыболовство) и идти на минное поле под штраф, либо уходить с охлажденными судами в Норвегию, там выгружать это все подороже, – рассуждает исполнительный директор Межрегиональной ассоциации прибрежных рыбопромышленников Северного бассейна Валентин Балашов.

По его мнению, судовладельцы при этом не прогадают в цене при продаже свежей рыбы на фабрики в Норвегии. Проиграют только российские потребители, которым останется только замороженная продукция. Он считает, что изменить ситуацию могут поправки в законодательство, либо прямое вмешательство премьер-министра.

– Когда военные люди лезут в технологический процесс и производство пищевой продукции, получается ерунда какая-то. Мы этот вопрос на прошлой неделе в среду вместе с пограничниками обсуждали, но губернатор, строго говоря, им не указ, – отмечает он.

"Скорее всего, предприниматели, имеющие рыбопромысловые суда без морозильных установок (прибрежные суда), развернутся в промышленное рыболовство, да еще и пойдут подальше от мурманского берега за границу Баренцева моря и российской экономической зоны. Ближайшие портопункты с рыбфабриками расположены в Норвегии, там таких странных требований к рыбакам нет", – пишут рыбаки в обращении к премьер-министру Мишустину.

Также рыбаки направили обращение главе Минсельхоза России с требованием "разрешить сложившееся непонимание между рыбаками и пограничниками". Комментируя обращение, глава Росрыболовства Илья Шестаков отметил, что конфликт связан с человеческим фактором – в том, как конкретные ведомства трактуют закон, и до прихода новых руководителей погрануправлений этой проблемы не существовало.