"Переломали ребра и ноги". Заключенный ИК-7 четыре года доказывает пытки

Заключенный исправительной колонии №7 в карельской Сегеже Коба Шургая четыре года пытается доказать в судах, что его много лет пытали, незаконно содержали в одиночной камере и лишали медицинской помощи. Но вместо признания пыток Шургаи его самого осудили за "ложный донос" и добавили к основному сроку 8 месяцев тюрьмы. 29 сентября в Сегеже суд рассмотрит новый иск заключенного к ИК-7: Шургая настаивает, что его не только калечили, но и не лечили. Корреспондент Север.Реалии рассказывает историю жертвы пыток карельской УФСИН.

48-летний Коба Шургая попал в колонию №7 в 2015 году по статье "Разбой". Он утверждает, что пытать его стали сразу же: с мая по сентябрь 2015 года его били дважды в сутки, на утренней и вечерней проверках, с октября 2015 года по февраль 2016-го – менее регулярно, но в тот период ему сломали ушную раковину, проломили хрящ грудной клетки и сломали ребра, ударами по голеням при "растяжке" сломали кости обеих ног.

– Что такое пытка "растяжкой" – человека ставят лицом к стене, ноги на ширине плеч, и потом бьют сзади, с внутренней стороны по голеностопным суставам, чтобы человек под собственным весом проваливался вниз, садился на "шпагат". Ему страшно изуродовали голеностопные суставы, они распухли, у меня есть их фотографии, на них жутко смотреть. Там сустава практически нет – слоновья нога. Он уже почти не мог ходить, не мог спать, но ему отказывали не только в медпомощи, но даже палочку не давали, он на прогулку выползал, держась за стены, – рассказал корреспонденту Север.Реалии адвокат Шургаи Леонид Крикун. – Но в колонии так и не смогли сломить волю этого заключенного, хоть и переломали ему ребра и ноги.

Последствия пыток Кобы Шургаи

Колония пыток

Исправительная колония №7 в Сегеже стала известна на всю страну в ноябре 2016 года после письма активиста Ильдара Дадина. Он был первым, кого осудили по статье "Неоднократное нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга", рассказал о регулярных жестоких избиениях и унижениях в колонии. После разгоревшегося скандала в Карелию приезжали правозащитники, члены Совета по правам человека, уполномоченная по правам человека России Татьяна Москалькова. Тогда же о пытках начали говорить и другие заключенные колонии.

Колония №7, Сегежа

7 ноября 2016 года, в день, когда в Сегежу приезжали правозащитники Павел Чиков ("Агора") и Игорь Каляпин ("Комитет против пыток"), несколько заключенных прорвались через охрану и залезли на крышу административного здания колонии с плакатом "Спасите наши души". Чиков и Каляпин этой "акции" не видели: бунт быстро подавили. Заключенных вывели с крыши, нескольких зачинщиков избили другие зэки, близкие к администрации колонии. Досталось и Кобе Шургае.

– Когда началось расследование, ему сделали рентгеновские снимки тех участков ног и грудной клетки, которые были целыми, и на основании этих снимков возбудили в отношении него дело за заведомо ложный донос – якобы он оговорил сотрудников, а его никто не бил. В суде все охранники дружно сказали: нет-нет, мы никого не били, а вот осужденные подтвердили, что подвергались регулярным пыткам и избиениям. Вообще, они все там сидят по одиночным камерам, там был такой заключенный Кузнецов, который весь свой срок, 7,5 лет просидел в одиночке. Но они прекрасно знают друг друга по голосам – и какие крики они издают, когда их бьют, – рассказал Леонид Крикун.

"В период с 10.09.2016 г. по 23.01.2016 г. пока я находился в ШИЗО я слышал как ежедневно избивали Шургая Кобу. Он кричал свои фамилию, имя, отчество, за что сидит, срок начала и конца срока. По этим крикам я и узнал как его зовут", – рассказывал адвокату Максиму Камакину заключённый ИК-7 Мурат Нагоев.

В итоге вместо расследования дела о пытках Шургая снова сам сел на скамью подсудимых. Остальные осужденные, заявлявшие в день бунта о пытках, от своих слов отказались. Шургаю же обвинили в "ложном доносе" и добавили ему 8 месяцев тюремного заключения к имеющемуся сроку. Во время заседания в Верховном суде Карелии Коба Шургая в очередной раз рассказал о том, как его пытали в карельской колонии:

"У меня ребро сломано, грудь повреждена, ушные раковины, ноги сломаны, позвоночник и лопатки повреждены, связки на ногах порваны, одна нога отличается от другой на 14 сантиметров, а в экспертизе написано – 1 сантиметр. Им можно верить, а мне нельзя?.. Полтора года меня пытали два раза в день. Я умолял бога, чтобы не проснуться утром! Я одеялом закрывался и плакал. Я не знаю, где еще правду найти. Если бы мне сделали хотя бы пару снимков, я доказал бы, что у меня сломано", – говорил Коба Шургая.

Долгая дорога в ЕСПЧ

По мнению адвоката Леонида Крикуна, доказать правоту слов его подзащитного было сложно из-за отсутствия грамотных экспертиз: в некоторых не было даже тех участков с переломами, на которые жаловался пострадавший, с экспертов не брали расписку о том, что они предупреждены об ответственности за ложное заключение, а запрос о перемещениях Шургаи по учреждениям уголовно-исправительной системы впоследствии показал, что на такие экспертизы его не возили.

Леонид Крикун

– По его делу было четыре экспертизы, но выяснилось, что ни одна из них не исследовала те участки, о переломе которых он заявлял. То есть его замечательно обследовали, но во всех местах, кроме тех, где были переломы. И врачи его осматривали, какие угодно, кроме нужного специалиста – ортопеда-травматолога. Наконец, нам удалось добиться, чтобы его осмотрел хороший петербургский врач-ортопед, кандидат наук, и он без снимков, просто на ощупь нашел два перелома под вопросом. Потом мы привозили к нему в Карелию хирурга. Осмотреть Шургаю разрешили прямо перед судебным заседанием, в конвойном помещении суда, и хирург нащупал след еще одного перелома. После этого стали смотреть рентгеновские снимки Шургаи, и оказалось, что снимок ноги чудесным образом обрезан как раз над тем местом, где должен быть след перелома. Это так называемая костная мозоль – кость идет на расширение, становится шарообразной, потом снова сужается, но именно это место на снимке аккуратно отрезано прямо на начале костной мозоли – даже видно, что кость уже начинает расширяться, – говорит Крикун.

После суда Коба Шургая подал жалобу в Европейский суд по правам человека – на несправедливость приговора и на неоказание медицинской помощи, так как после избиений в колонии заключенного не лечили. Однако в конце 2019 года изменилось российское законодательство: если раньше заключенные могли обращаться напрямую в Европейский суд, то теперь для этого надо пройти четыре судебные инстанции в России. Очень мало заключенных смогут найти деньги на адвоката, еще меньше смогут пройти все эти этапы самостоятельно: сидя в заключении, трудно не пропустить сроки подачи апелляций.

Новый суд

Летом этого года в Сегежском суде начался новый процесс Кобы Шургаи против колонии №7. На этот раз он будет доказывать, что все эти годы ему не предоставляли необходимой медицинской помощи, а также то, что содержание в одиночной камере нарушает закон.

– В одиночках они дуреют, у них нарушается психика, человек ведь животное социальное, нуждается в общении, и вот, они начинают перекрикиваться из камеры в камеру, чтобы хоть человеческие голоса слышать, а это запрещено, их в очередной раз наказывают и опять держат одних, это такой порочный круг. А по закону у нас содержание в одиночных камерах возможно только в тюрьмах, в колониях оно запрещено. Мы пытаемся обжаловать содержанию заключенных в одиночных камерах в ИК-7 в Сегежском суде, но представители ФСИН объясняют, что держат людей по одному, чтобы не нарушать нормы площади на человека. Но на самом деле площадь камер у них позволяет содержать людей по двое, а иногда и по трое. Это такая карельская фишка, они считают, что лучше держать людей по одному – меньше проблем, – говорит Крикун.

По словам адвоката, сейчас суд отказывается содействовать в сборе доказательств и направлять Шургаю на новые рентгеновские снимки, поэтому очень вероятно, что российские суды будут проиграны, и вот тогда все же остается надежда дойти до Европейского суда.

За то время, что заключенный Шургая пытается доказать факт пыток в отношении его, в колонии №7 сменилось руководство. Начальника Сергея Коссиева, которого многие заключенные ИК-7 называли садистом, в январе 2019 года осудили за превышение полномочий и приговорили к двум с половиной годам лишения свободы. При этом региональная ФСИН за эти годы не признала ни одного факта пыток заключенных.

По словам Леонида Крикуна, его подзащитный сообщает, что после некоторого перерыва, случившегося после скандала с Ильдаром Дадиным, избиения в колонии возобновились – избивают новичков, преимущественно поступивших из Карелии.