В России продолжается переписывание истории – политические репрессии 1930-х годов уже официально не считаются "массовыми", а служба в карательных органах героизируется. Все это имеет прямое отношение к войне с Украиной, отмечают эксперты.
В конце сентября в Карелии открыли памятник героям НКВД и Смерш. 25 мемориальных плит, на которых выбиты имена 153 "воинов особых отделов НКВД и Смерш, павших в Советско-финскую и Великую Отечественную войны", размещены недалеко от мемориала "Долина героев" в Питкярантском районе, рядом с часовней Александра Невского.
Подписывайтесь на инстаграм, телеграм и YouTube Север.Реалии. Там мы публикуем контент, которого нет на сайте!
Открытие мемориала приурочили к 80-летию освобождения Карелии от немецко-фашистских и финских захватчиков, сообщили местные СМИ. Церемония прошла помпезно. Приехали глава Карелии Артур Парфенчиков, начальник УФСБ Сергей Мочалов, депутаты, местные чиновники, а также ветераны ФСБ, Минобороны, Росгвардии и МЧС. На месте прошла и панихида.
А позже Парфенчиков в своем телеграм-канале пригласил всех "поклониться героям": "Военнослужащих этих особых отрядов забрасывали на самые опасные участки, они боролись со шпионами и диверсантами, имена отважных бойцов долгое время были засекречены. Остановитесь, поклонитесь героям".
Возвращаемся в 1937 год, ГУЛАГ никуда не исчез – так жители Карелии отреагировали на эту новость в соцсетях.
"Ничего удивительного! Вот уже четверть века власть в России в руках у чекистов, и они хотят обелить и возвысить своих дедов – кровавых террористов. И такие "памятники" по всей России будут, пока они у власти".
"Нынешние палачи и их пособники совсем оборзели от безнаказанности. На финской земле, да ещё деятелям с таким, мягко сказать, неоднозначным послужным списком", – пишут пользователи.
И вспоминают о деятельности "героев НКВД":
"В мае 1940 года военная коллегия Верховного суда СССР в Москве осудила 11 работников Вологодского УНКВД во главе с начальником управления Сергеем Георгиевичем Жупахиным. Трое из них – Власов, Воробьёв и Емин – обвинялись в применении "извращённых способов приведения приговоров в исполнение". Семерых чекистов постановили расстрелять. О том, что это были за "способы", можно судить по материалам комиссии Политбюро ЦК КПСС, полностью опубликованным только в 2003 году: в декабре 1937 г. работники Белозёрского райотдела НКВД Анисимов, Воробьёв, Овчинников, Антипин и другие вывезли в поле 55 осуждённых и "порубили их топорами". В том же райотделе двух женщин забили до смерти поленьями. На Соловках выясняли – сколько человек можно убить 1 (одной) пулей. Выяснили – если поставить впритык друг за другом и стрелять в голову – 7 (!). А это большая экономия патронов…"
"Увековечиваются все без разбора"
Впрочем, этот памятник далеко не первый в России и точно не последний, уверен Андрей Шалаев, создатель и главный редактор проекта "Бессмертный барак", посвященного сохранению памяти репрессированных в годы советской власти.
Андрей Шалаев
– Это уже стандартная практика – открывать мемориалы "героям НКВД" вместе со священнослужителями, а рядом ставить церквушку имени Александра Невского. Тут вообще полный каламбур, – замечает он.
В 2018 году в Москве на мемориале "Стена памяти" в Коммунарке были увековечены имена около 6600 человек. И далеко не все из них оказались жертвами террора.
– Там открыли памятник с фамилией Генриха Ягоды, который был руководителем НКВД, и тогда мы весь мемориал очень быстро проверили. И были обнаружены более 100 человек, которые не подлежат реабилитации: они участвовали в расстрелах, в следственных действиях с пристрастием, то есть занимались пытками. И они не были реабилитированы – им 58-ю статью (измена родине) заменяли на 318-ю – превышение полномочий и неправильное ведение следствий, пытки, – говорит Шалаев. – Думаю, что когда мы получим полный список тех, кто захоронен в Карелии, что-то может аналогичное получиться. Мы будем разбирать эти фамилии. Думаю, среди них найдутся палачи, которые участвовали в расстрелах.
Похожие истории случаются регулярно. В 2016 году в Саранске в торжественной обстановке открыли памятник жертвам политических репрессий на месте расстрела первого руководителя УНКВД по Мордовской АССР Вальтера Ванда. С инициативой его появления выступило руководство МВД Мордовии. На церемонии выступила внучка Ванда Нина Фрейман. "Этот памятник – возможность возложить цветы на место земного упокоения моего деда, ведь такой возможности лишены сотни и тысячи потомков", – рассказывала она.
Однако Фрейман умолчала, что за 18 лет службы в органах ВЧК-ОГПУ-НКВД ее дед сделал немало, чтобы загнать в расстрельные рвы добрую половину всех жертв не только в Мордовии, но и по всем местам своей службы.
– То, что такие памятники открываются, вполне совпадает с политикой государства. В будущем это будет повсеместно вылезать. С другой стороны, хорошо, что на мемориалах появляются списки увековеченных там людей, мы узнаем фамилии тех, кто участвовал в Смерше. Но то, что увековечиваются все без разбора, и непонятно, кто из них действительно искал диверсантов, а кто бабушек шантажировал, пытал до смерти, – очень сложно отделить плохих людей от хороших. При открытии мемориала в Карелии говорилось еще и об особых отрядах, которые забрасывали на опасные участки, чтобы они боролись со шпионами в тылу врага. Они должны были организовывать партизанские отряды. Наверное, да, кого-то забрасывали под угрозой смерти, что-то они полезное делали. Но опять же без открытия материалов, без понимания, какую функцию они выполняли в службе госбезопасности, сказать наверняка нельзя, – отмечает Шалаев.
"Прогрызают как мыши историческое пространство"
Переписывание истории и обеление палачей советского террора началось в нулевых, с приходом к власти Владимира Путина, в прошлом сотрудника КГБ. Уже тогда историки поняли, что вектор политики начал меняться.
Ирина Щербакова
– Если уж Сталину памятники ставятся, на котором миллионы жертв террора, так почему бы и более мелким сошкам не поставить? – говорит историк, сопредседатель Международной ассоциации "Мемориал" Ирина Щербакова. – А в 2017 году у нас разве не праздновали эту "круглую дату" – 100 лет со дня создания ВЧК ОГПУ? Хорошо помню, как я шла по Кузнецкому мосту и там висел огромный баннер. Тогда я подумала: ну вот, дошли и до такого. Ничего нового, прогрызают как мыши это историческое пространство. Если такими темпами пойдет, то мы дождемся реабилитации и Берии, и Абакумова, который во главе Смерша стоял. А в Карелии еще и не то понаставят. Не хочу каркать, но над Сандармохом (урочище Сандармох, где были убиты и захоронены несколько тысяч заключённых Соловецкой тюрьмы и Беломорско-Балтийского лагеря. – СР) большая угроза возникла. Мало того что Юрий Дмитриев сидит, так и за памятники стоит бояться. А вот что превратили Пермь-36? В памятник ФСИНу. Идет оруэлловское переписывание истории, и этому переписыванию предела нет. Так оправдывается всякое насилие со стороны государства. И нет никакой модели будущего – лишь вернуться в то "славное" время.
В России массово стирают память о советских репрессиях. Признавать советский режим преступным власти не собираются. Теперь на памятные мероприятия, посвященные жертвам репрессий, приходит полиция.
"Патриотически настроенные" граждане уже пытались сорвать акции памяти жертв Большого террора в Карелии. На мемориальном кладбище репрессированных в Красном Бору исчезли памятные знаки, а в урочище Сандармох тех, кто решил почтить память жертв репрессий, поджидали казаки и люди в камуфляже.
9 октября мэрия Москвы запретила проводить акцию памяти политзаключённых "Возвращение имен" у Соловецкого камня на Лубянской площади. Власти сослались на ковидные ограничения. Участники памятной акции ежегодно собирались там и читали имена из списков репрессированных во времена Большого террора. Тогда были арестованы более 1 миллиона 700 тысяч человек, не менее 750 тысяч из них были расстреляны.
Переписываются и законы: летом 2024 года была изменена Концепция о жертвах политических репрессий – из нее убрали слово "массовые" в отношении репрессий, а также положение о необходимости увековечить память жертв и многое другое.
По самым скромным подсчетам, репрессии затронули около 10 процентов населения. "Лично у меня возникает ощущение перевернутой страницы. Что есть желание перевернуть, закрыть страницу, забыть обо всем дурном. Чтобы ничего не омрачало настоящее", – говорит исследователь фонда "Последний адрес" Михаил Шейнкер.
– Началась программа дереабилитации. Закрытие программы десталинизации и исчезновение слов "массовый террор" (из Концепции по увековечиванию жертв советского террора. – СР) – это все в одном пакете идет, – отмечает Щербакова.
Одновременно ФСБ начала рассекречивать данные об операциях НКВД и Смерш. В апреле, например, впервые за 80 лет были опубликована информация об операциях Главного управления контрразведки СССР Смерш по борьбе с украинскими пособниками нацизма в 1944 году.
Согласно документу, украинские националисты планировали захватить оружие и боеприпасы и уничтожить офицерский состав в одном из полков. Тогда Смерш удалось раскрыть эти планы и предотвратить диверсию, пишет государственное РИА "Новости".
Генпрокуратура РФ уже начала пересмотр некоторых решений о реабилитации. За два года было проверено 14 тысяч дел, в результате 4 тысячи решений о реабилитации были отменены. Утверждается, что речь идёт о людях, уличенных в сотрудничестве с нацистами и их союзниками во Вторую мировую войну, в том числе служащие войск СС и карательных айнзацгрупп, сотрудники оккупационных администраций и вспомогательной полиции на оккупированных территориях.
– Сейчас очень много появилось прокуроров, которые пересматривают дела репрессированных. Думаю, власти готовились к дереабилитации достаточно давно, точно год-полтора, – говорит Андрей Шалаев. – Раньше людей расстреливали по количеству, а сейчас, видимо, по количеству нужно разреабилитировать. И если нам дела стало сложнее получить – есть проблемы с доступом в Госархиве на Пироговке, где хранятся основные дела по Москве и Московской области, тех, кто расстрелян на Бутовском полигоне, захоронен в Коммунарке, на Донском кладбище, – то прокуратура работает по ним буквально в читальных залах. Приходит и занимается. Какая конечная цель всего этого, я не знаю.
– Вот сейчас объявим всех нацистами – литовцев, поляков, украинцев, всех, кто сопротивлялся советской власти и прошел по 58-й статье и был реабилитирован. И людям это предъявим, – говорит Ирина Щербакова. – И сегодняшняя война с Украиной оправдывается этими историческими причинами, ведь в ней тоже огромную роль играет фальсификация истории, мол, Украина не имеет права ни на какую государственность, – статьи почитайте путинские. В разных авторитарных режимах и правых движениях в Европе есть тоже такие тенденции – опереться на замечательное, славное прошлое. В партии AfD в Германии тоже говорят: подумаешь, эти 12 лет национал-социализма, хватит уже нам каяться. И вот вам пожалуйста. Но это партии ультраправорадикального типа. И тут вопрос: становится ли это государственной политикой, будут ли это преподавать в школе? У нас это стало политикой страны. В ней еще есть остатки гибридности – не сносят пока памятники жертвам террора, только таблички сносят (таблички проекта "Последний адрес" с именами репрессированных. – СР), потому что знают, что не будут наказаны. Еще стоит Лубянский камень, Сандармох есть. Но сколько это продлится?
Мы не разглашаем имя автора этой публикации из-за угрозы уголовного преследования по закону о нежелательных организациях в России.
Смотри также "Говнюки и антиговнюки". Кто восстанавливает сорванные таблички "Последнего адреса"