"Люди озлоблены". Как защитник Шиеса выиграл выборы

34-летний Олег Михайлов, депутат госсовета Коми от КПРФ и лидер регионального отделения партии, победил на выборах в Государственную думу. Основным его конкурентом была единоросска Ольга Савастьянова – действующий депутат парламента страны. Как он выиграл и какими будут его первые действия в Госдуме, Михайлов рассказал корреспонденту Север.Реалии.

Эколог, кандидат биологических наук Олег Михайлов известен в республике своими оппозиционными взглядами, он регулярно критикует действующую власть, участвовал в борьбе против строительства мусорного полигона на Шиесе и пытается продвинуть законопроект об обязательной замене устаревших нефтепроводов, из-за которых в Коми происходит огромное количество аварий.

В федеральных новостях активно обсуждался скандал с участием главы региона Владимира Уйбы, который в конце апреля этого года обматерил Михайлова и предложил ему "разобраться по-мужски". Это случилось после того, как депутат раскритиковал губернатора на заседании госсовета и назвал его трусом. Поводом для критики стал доклад о работе правительства в 2020 году, а для обвинений в трусости – прошедшие выборы губернатора.

Весной 2020 года Олег Михайлов выдвинул свою кандидатуру на должность главы республики, но его не допустили по формальным причинам. В итоге Владимир Уйба, в тот момент и. о. главы, состязался с кандидатами-спойлерами, которых в Коми почти не знали.

Теперь Михайлов готов общаться с Уйбой и его правительством, если это поможет защитить интересы Коми.

– Сколько вы спали в ночь после выборов?

– Ну, считай, нисколько. Лёг в 9 утра, а через полчаса мне начали звонить, поздравлять. Нам пришлось посетить избирательную комиссию Республики Коми в полпятого утра для того, чтобы удостовериться, что все идет нормально. К этому моменту у нас зависли обновления в госах, и мы были вынуждены прояснить у председателя избиркома, почему это происходит.

– По мнению политологов, вам удалось выиграть за счет целого ряда разных факторов, вот первые два: протестные настроения северян после Шиеса и два непопулярных "варяга" подряд, то есть присланные из федерального центра главы региона Сергей Гапликов и Владимир Уйба. Что можно к этому добавить?

–​ Про Шиес уже много сказано. Это краеугольный фактор, но есть и много других, которые складываются в общую картину. Ситуация с "варягами" выглядит так: почему-то у нас в России считается нормальным, что можно поставить кого угодно в любой регион, и понеслась. Мы что, должны рассуждать, исходя из норм морали XIX века в стиле "вот приедет барин, барин нас рассудит"? Наместник часто не знает региона, не умеет им управлять, да еще и относится неуважительно к тем, кто здесь живет и работает и на кого надо бы опираться. Люди озлоблены, хотя могут и не демонстрировать это открыто. Даже чиновники, так называемая бюрократия.

–​ Есть мнение, что так называемый административный ресурс, который погнали на выборы в первые два дня голосования, пришел туда с фигой в кармане.

–​ Несколько изменился вектор процесса. Я с 2011 года депутат городского совета, затем прошел в госсовет, и такого я не наблюдал ни разу! На меня во время кампании сами выходили главы городских и сельских поселений и предлагали приехать –​ встретиться с людьми, пообщаться. Низовое звено органов местного самоуправления увидело некоторую альтернативу. Уйба –​ это начальство в их вертикали власти, и они из этой вертикали пытаются выскользнуть.

–​ А чем они недовольны?

–​ Все просто. Эти люди очень хорошо понимают ситуацию на местах, живут в той же среде. Это тот уровень управления, который у нас в стране хотят уничтожить реформой местного самоуправления. Это ликвидирует деревню, село и Россию в целом. Низовые власти это видят. При этом у них огромное количество проблем: куча полномочий и при этом абсолютный недостаток финансирования. Когда они обращаются наверх, то получают стандартный ответ: "Денег нет, но вы держитесь". А еще их просят изыскивать собственные ресурсы. У муниципалитета бюджет 2–3 миллиона рублей, и 90% уходит фактически на обслуживание самой администрации, не хватает денег, чтобы снег зимой почистить и сделать нормальное освещение, тем более что КЭС ("Коми энергосбытовая компания") дерет огромные тарифы. Естественно, люди озлоблены. А мы предлагаем понятную позицию: деньги должны оставаться в муниципалитетах, регионах и служить их развитию. Для низовых властей это очень чувствительный нерв. Но мы не подстраиваемся под их настроения, просто у нас совпадают мнения по этому вопросу.

Есть важный момент:​ вся наша работа идет против колониальной системы. Сегодня сложилась абсолютно ненормальная ситуация, когда из регионов налоги уходят в федеральный центр: из Коми до двух третей уходит. Фактически мы являемся колониальным придатком Российской Федерации. Это неправильно.

–​ Вы не боитесь, что вас обвинят в сепаратистских настроениях?

–​ Напротив, я говорю о том, что надо соблюдать Конституцию России: там все регионы перечислены через запятую, они равны. Но на практике, к сожалению, это не так. Восстановление конституционных норм необходимо как раз для того, чтобы сохранить целостность государства.

–​ У вас была длинная предвыборная кампания за счет того, что в прошлом году вы пытались баллотироваться в главы Республики Коми, но тогда вас не допустили до выборов. А почему сейчас дали пойти в Госдуму?

–​ Я не считаю, что у нас была длинная кампания, мы просто делали свою работу. Я, как депутат госсовета, обязан отчитываться перед избирателями, что я и делал, в том числе через встречи с людьми и через свой YouTube-канал. Я должен вносить законопроекты и рассказывать людям об этом. Некоторые интерпретируют это как ведение кампании, но это просто работа. И люди ее видят.

Допустили меня на этот раз вот почему: я участвую в выборах в составе политической партии. К сожалению или к счастью, политическая система в России такова, что войти в нее, не имея поддержки какой-либо политической силы, фактически невозможно. Кое-где побеждают самовыдвиженцы, но по большому счету у нас партийная система. Когда тебя выдвигает партия, и у тебя документы все в порядке, процедура прозрачна и очень сложно подвести к исключению из списка. Хотя подозреваю, что некоторые хотели бы это сделать. Но, думаю, памятуя о прошлогодней истории с выборами главы Коми, они просто не рискнули.

–​ Это вызвало бы возмущение людей?

–​ Умные руководители купируют угрозы не закручиванием гаек, а решением проблемы, которая вызвала недовольство. В прошлом году они решили не допустить меня, как будто меня вообще нет.

–​ Тогда перед выборами вы проводили встречу с избирателями на Стефановской площади Сыктывкара, где законодательно запрещено проведение любых публичных акций. Вас тогда оштрафовали за организацию мероприятия. Удалось оспорить решение суда?

–​ Мы провели три раунда судебных тяжб. В октябре меня пригласили для дачи объяснений, я, естественно, не явился. Не считаю встречу с избирателями публичным мероприятием в контексте того, как это поименовано в законе.

Я вообще не считаю, что должны быть ограничения по месту и времени проведения митингов. Возле больниц или школ может и неправильно митинговать, но центральная улица и площадь предназначены для того, чтобы люди там собирались и решали вопросы. Это ограничение ненужное, нецелесообразное и чрезмерное. Я не считаю, что люди, собираясь на площадях, нарушают закон. Может быть, законы, которые направлены на снижение политической и общественной активности граждан, они нарушают. Но тогда и человеческие законы, и законы общественного развития нарушаются. В фашистской Германии, когда евреев сжигали, тоже действовали по своим собственным законам. Но оказалось, что международное право относится к этому иначе, и Нюрнбергский процесс признал эти действия античеловеческими, и многие отправились на виселицу или получили сроки.

Меня за то, что я позвал людей на площадь, оштрафовали. Сейчас я должен государству 75 тысяч рублей.

Олег Михайлов во время кампании по выдвижению на пост главы Коми, 2020 год

–​ К вопросу о деньгах. ​Ваша предвыборная кампания была очень заметной, а кампания Ольги Савастьяновой и "Единой России", наоборот, не бросалась в глаза. Известно, что ваша обошлась в 800 тысяч рублей, а Савастьяновой –​ в 15 миллионов рублей. Куда делись деньги?

–​ Не зря "Единую Россию" называют партией жуликов и воров. Могли и у себя что-то не в тот карман положить. Любой кандидат, который участвует в выборах всерьез, не должен показывать себя как "обещалкин". Мы привыкли к тому, что во время кампаний кандидаты устраивают пляску с бубном вокруг избирателя, обещая все на свете. А на следующий день эти обещания забываются. Это не повышает уровень доверия ни к кандидатам, ни к выборной системе в целом. Нормальные кандидаты и нормальные партии должны не только бороться за избирателя, но и давать ему смыслы. Основной момент, о котором мы говорили, –​ колониальная политика, необходимость изменения налогового законодательства. Мы объясняли, почему в Республике Коми, богатейшем субъекте России, люди живут бедно, все деградирует и разрушается, и что мы готовы сделать, чтобы изменить эту ситуацию. Мы вскрывали проблему и предлагали пути ее решения вместе с людьми. Изменить кадровую политику и налоговую политику –​ это два принципиальных вопроса.

Посмотрите на предвыборные лозунги других кандидатов. Например, "Люди важнее". Важнее чего? Какие именно люди важнее? Что должен понять избиратель? "Мы –​ "Единая Россия". А дальше что? Что предлагаете? Или лозунг Ольги Савастьяновой "Всегда с вами, всегда за вас". А мы знаем про пенсионную и мусорную реформы, про обнуление, про новую Конституцию, про репрессивные реформы и про всю ту дрянь, которую она продвигала в Государственной думе. Она либо обмануть хочет, либо не понимает, что делает. У нас посыл был четкий –​ налоги в республику, голос республики должен быть слышен. Субъектность республики должна звучать на федеральном уровне.

–​ Получается, что в кампании деньги решают не все?

–​ Да, по деньгам все верно. Манера общения Савастьяновой с людьми выдает ее глубокое пренебрежение к тому, что происходит –​ к собеседнику, к ситуации. Это позиция сверху. Она всю жизнь была представителем обюрократившейся номенклатуры, в комсомоле еще начинала.

–​ Очень странно слышать от лидера КПРФ в Коми такие разговоры о комсомоле.

–​ Именно эти люди и развалили страну и ввергли ее в хаос. В конце 1980-х они росли в системе, которая к тому времени съедала саму себя. Посмотрите, что происходит сегодня: та же история в Государственной думе, и чуть ли не весь руководящий состав "Единой России" так или иначе связан с КПСС и комсомолом. Это КПСС 2:0 в самых худших проявлениях.

–​ А что такое сегодняшняя партия КПРФ в Республике Коми? В разных регионах России партия представлена по-разному.

–​ В нашей республике в КПРФ создана молодая и дерзкая команда с интересными идеями, которая действует, работая на максимальный результат. Мы не представляем собой обюрократившуюся партийную машину. Мы опираемся на устав, но действуем в интересах жителей Коми.

–​ То есть сейчас люди голосовали за молодость и дерзость?

–​ Было два момента. Кто-то голосовал именно за компартию, потому что знает все наши дела за последние годы, а мы их максимально широко озвучиваем. А во-вторых, люди шли и голосовали, потому что мы показали себя как реальная оппозиция, а не какая-то карманная альтернатива, которая скачет на коротком поводке вокруг единороссов или главы республики. Мы готовы дискутировать в общественной плоскости со всеми, включая главу Коми Владимира Уйбу, и всех министров, которых он понавез.

–​ Но вот парадокс: вы в республике победили, а КПРФ –​ нет. Почему?

–​ Партия тоже победила бы, если бы не притормозили подсчет на пару часов в районе 4 часов утра. Возможно, в это время что-то делали с голосами. В итоге примерно 29% голосов набрала "Единая Россия" и 27% –​ КПРФ. К тому же мы взяли Сыктывкар, где у нас больше 30% поддержки, это больше, чем у "Единой России".

–​ Вы ожидали, что победите?

–​ Я знал только, что Ольга Савастьянова –​ не тот человек, которого люди могут реально выбрать. Мой основной посыл был в том, чтобы как можно больше людей призвать голосовать. Я знал, что чем больше людей придет голосовать, тем выше шансы на нашу победу. Как выяснилось, в Коми достаточно свободных и адекватно мыслящих людей.

– Сейчас в Думе снова будет провластное большинство, а вы и другие независимые кандидаты окажетесь в меньшинстве. И что вы сможете сделать?

–​ Если у депутата стоят задачи по развитию республики, привлечению туда инвестиций, по созданию взаимоотношений, которые позволяли бы уважать наш регион, то это можно организовать независимо от того, в какой ты фракции состоишь. Ты можешь входить в кабинеты, в министерства для достижения тех или иных целей. К сожалению, те депутаты, которые у нас были до этого в Госдуме, больше интересовались взаимодействием с органами власти в интересах самих этих органов.

–​ С чего вы планируете начать?

–​ У нас много законотворческих кейсов, рассмотрения и принятия которых мы будем добиваться. Это налоговая политика. Но мы будем искать и другие пути. Например, добиваться возврата ресурсов. Есть федеральные программы, например, на строительство школы. Но местная власть тоже должна в нем участвовать, она не хочет выделять деньги из бюджета – и школа не строится.

–​ Вы же говорили, что у них денег нет.

–​ Для того, чтобы этот вопрос решить, нужно взаимодействовать с властями региона. Я готов подключиться к решению таких вопросов. Механизм есть, надо заставить его работать. Мы будем искать все способы для того, чтобы любая копейка, которую можно взять из Москвы в интересах республики, была взята.

У нас много экологических проблем: по обязательной замене старых нефтепроводов, недопустимости изъятия зон для промышленного освоения из особо охраняемых природных территорий, по Лесному кодексу, по Водному кодексу. Многие из наших предложений уже поддержаны госсоветом Коми и направлены в Госдуму. Мы будем максимально продвигать эти вещи, взаимодействуя с профильными комитетами. Интересы республики должны лоббироваться на федеральном уровне. К сожалению, раньше у нас этой возможности не было. А теперь есть!

–​ А что означает ваша победа не для республики, а для страны?

–​ Считаю, что это пример того, как общество, объединившись, может достигать результатов. Депутатом у нас может стать только тот, кто согласован в высоких кабинетах, или тот, кто получил широкую народную поддержку. В моем случае была широчайшая поддержка, и это замечательно. Люди вместе могут показать результат. Мы это видели по Шиесу и видим сейчас.