"Что для вас было самым важным событием года?" – корреспондент Север.Реалии задала этот вопрос самым разным людям. Многочисленные смерти, вакцинация, суды над Алексеем Навальным, Юрием Дмитриевым и "Мемориалом", возможность войны с Украиной – все это очень беспокоит опрошенных экспертов.
Яков Гордин, историк, соредактор журнала "Звезда"
Яков Гордин
– Я не катастрофист – я не жду революций и войн, за природные катаклизмы не отвечаю – они как раз могут быть. Но что не будет войны с Украиной, это я могу вам обещать, несмотря на безумные разговоры со всех сторон и на всех уровнях. Я не жду, что наступит новая оттепель, разрядка, перезарядка и Путин с Байденом обнимутся под музыку Бетховена "Обнимитесь, миллионы" ("Ода к радости". – СР). Но конец года обозначил представления мировых лидеров о том, что слишком заигрываться все же не следует. А вот что меня ужасно потрясло и огорчило – это исход суда над ингушскими старейшинами.
Я много Кавказом занимался, и я думаю, что это крайне неосмотрительно и непрофессионально в политическом отношении – как и вся российская политика на Кавказе с петровских времен. Этот момент меня огорчил и по отношению к несчастной Ингушетии, и по отношению к России, это создает большое психологическое напряжение. Не говоря уже о том, что безумно жалко этих людей, которые виноваты только в том, что фактически предотвратили кровопролитные события. В Ингушетии ведь с темпераментом все в порядке, и они просто ввели протесты в мирное русло. Ну, а для меня лично итог года довольно печальный – я не успел закончить книжку, которую рассчитывал закончить к концу года.
Вадим Жук, поэт, драматург, актер, режиссер
Вадим Жук
– Если в прошлом году у меня были надежды, связанные с отважной Белоруссией, с прекрасным Хабаровском, то в этом году у меня даже всплесков таких не было, и это очень печально. Но было в году несколько пиков, как на кардиограмме. Это и беспредельный ужас с Алексеем Навальным, и сообщения о том, что людей пытают, причем практически не опровергаемые, – это становится как будто совершенно обыкновенной историей. Хотя на самом деле страна должна вздыбиться, бить копытами, орать: пытают – как это может быть?! Значит, у нас узаконен садизм: как может человек по долгу службы кого-то пытать – это выше понимания, стоит вспомнить об этом, и ты уже не живешь. А еще очень важны для меня выступления Александра Сокурова и Дмитрия Муратова: как будто по ровному, со всем согласному озеру вдруг пробегает рябь, поднимаются две головы талантливых людей и говорят прямо и честно. Настоящие люди.
Смотри также "Что со мной потом сделают – мне уже все равно". Сокуров о ссоре с ПутинымСергей Гандлевский
Сергей Гандлевский, поэт
– Что для вас главное событие года – это такой вопрос, на который нельзя ответить, все равно что ваш любимый ландшафт или ваше любимое стихотворение. Поэтому здесь надо сразу оговорить оптику: мы живем в очень тяжелые времена, еще усугубленные этой ужасной болезнью, ковидом. И в личном смысле, крупным планом – это смерть близкого друга Вити Коваля, это смерть нашего доброго друга Гека Комарова, с другой стороны, как гражданин страны я стал свидетелем какой-то античной трагедии или, снижая до уровня "Детгиза", того, что могло выйти из-под пера Дюма. Я об Алексее Навальном. Потрясающая интрига – отравление героя. Помните, как Атос в отдушину подслушивал о планах Миледи? Точно так же с потрясающим мужеством, авантюризмом и юмором Навальный заставил этих палачей и наемных убийц рассказывать о подробностях этого страшного фарса с отравлением трусов. И потом он снова взмыл на недосягаемые высоты трагедии, когда приехал сюда, – и мы имеем то, что имеем. Так что год был насыщен самыми драматичными событиями, и мне хочется пожелать всем, чтобы следующий год был прозаичнее, чтобы он не выглядел как триллер. Пусть лучше будет что-нибудь для семейного чтения.
Дмитрий Травин, экономист, публицист, профессор Европейского университета в Петербурге
Дмитрий Травин
– Для меня главное событие – это пандемия, все остальное отходит на задний план, потому что смертность огромная, это самое страшное событие со времен Второй мировой войны в нашей стране, все остальное просто мелко. Избыточная смертность под миллион – такого же просто не было. Ну, и можно сказать, что в этом году окончательно закончилась политическая жизнь в России. Еще года назад у нас были, пусть очень маловлиятельные оппозиционные структуры, сейчас нету даже их. Понятно, что "Открытая Россия" на политику никак не влияла, но сейчас нет и ее. Она была ликвидирована в этом году, и в этом году были ликвидированы структуры Навального. И никаких организаций, декларирующих несогласие с существующей системой, не осталось. Почти все средства массовой информации, где еще можно что-то писать, – иностранные агенты. Но, повторяю, на фоне пандемии все это уже не значимо.
Смотри также Дмитрий Муратов получил Нобелевскую премию мира. Вот его речьВиталий Милонов, депутат Госдумы РФ
Депутат Виталий Милонов, "Единая Россия"
– Для меня как для депутата большое событие – это состоявшиеся выборы в Госдуму. В международном масштабе для меня важнейшее событие – это крах легенды о всесилии американской державы, рассеявшийся вместе с пылью афганских дорог. Тут можно вспомнить выход советских войск из Афганистана – тогда это закончилось крушением советской империи. А внутри России для меня символ года – это вакцина "Спутник", одна из лучших вакцин в мире, с помощью которой произошел перелом с борьбе с пандемией. Ну, и еще одно важнейшее событие – это завершение строительства "Северного потока – 2", холодный синий символ победы здравого смысла над разными несуразностями, над безумием. И еще я бы отметил успехи русской дипломатии – это события в Мали, события в ЦАР, благодаря победе русских военных экспертов гегемония Франции на Черном континенте закончилась.
Борис Вишневский, депутат Законодательного собрания Петербурга
Депутат Борис Вишневский, "Яблоко"
– Для меня главное событие года – это одновременные попытки уничтожить историка Юрия Дмитриева и общество "Мемориал". Российское государство открыто демонстрирует, что оно становится на сталинские рельсы, превращается в тоталитарного монстра, где человек ничего не значит, где он винтик и пыль под ногами и где органы не ошибаются. Чудовищность обвинений в адрес Дмитриева и чудовищность преследований общества "Мемориал" не вызывает никаких сомнений, но все это происходит у нас на глазах, и когда в очередной раз стучат снизу, мы должны видеть, что все это звенья одной цепочки. Уровень чудовищности и абсурдности происходящего, на мой взгляд, сошелся в этих двух делах – "Мемориала" и Дмитриева. Дмитриева я считаю российским политзаключенным номер один, его преследуют наиболее жестоко, фактически хотят, чтобы он умер в тюрьме. И еще одно событие года для меня – это Нобелевская премия Дмитрия Муратова. Это знак того, что международное сообщество все-таки считает необходимым поддерживать свободу слова, независимую журналистику в России – именно то, что больше всего ненавистно российской власти. В том, что власть ненавидит Муратова и "Новую газету", я не сомневаюсь, поскольку тоже являюсь небольшой ее частичкой.
Смотри также "Это смертный приговор". 15 лет Юрию ДмитриевуДмитрий Шагин, художник, основатель группы “Митьки”
Дмитрий Шагин
– Для нас главное – это то, что мы возродили Дом надежды на горе, помогающий алкоголикам стать трезвенниками. Мне кажется, это важное событие для Петербурга. Он больше года был закрыт из-за пандемии, там были сложности с финансированием, и нам удалось его возродить, а главное – он работает, как прежде, бесплатно. После перерыва он работает уже полгода, и за это время реабилитацию прошли 70 человек. Запустить его заново было сложно, надо было собрать группу единомышленников – и специалистов, и спонсоров, сейчас все работает, там живет 20 человек. А сами мы только что открыли большую рождественскую выставку, она ретроспективная, там можно увидеть работы и Арьефьева, и арефьевского круга, и моего отца, и Наталии Жилиной, и совсем молодых художников, это наш новогодний отчет. И елка уже стоит – митьковская, полосатая.
Татьяна Москвина, писатель, журналист
Татьяна Москвина
– Я политикой не интересуюсь. Для меня большим событием был выход книги Дмитрия Циликина "Жить, думать, чувствовать, любить". Я эту книгу составила, я предисловие написала, а вышла она в московском издательстве "Аграф" стараниями друга Димы, музыковеда Алексея Парина. Диму убили 5 лет назад, Петербург тогда содрогнулся. Все эти годы я ждала, что кто-то проявит финансовую инициативу по изданию его книги, но этого не случилось, и это увеличило мое отвращение к петербургской интеллигенции. Дима был выдающимся журналистом, "Золотое перо" Петербурга, но ни одно из тех изданий, с которыми он сотрудничал, не удосужилось написать даже маленькую заметку о его книге, которая, повторяю, событие. Вот это неуважение к трудам выдающихся современников меня очень огорчило, оно и стало моим самым сильным впечатлением от уходящего года.
Виктор Шендерович, писатель, публицист, драматург, сатирик
Писатель Виктор Шендерович
– Думаю, главное событие года в политическом смысле – это тюремный срок Навальному, который означает, что пойманная на попытке убийства власть окончательно отрезала себе все выходы. Это был момент, который кардинально изменил психологию власти – а значит, и будущее. Страна не среагировала практически никак, вполне предсказуемо, а власть поняла, что можно демонстративно игнорировать закон. Они и раньше игнорировали, но хоть какую-то видимость соблюдали. Арест Навального по заведомо подложному делу после раскрытой попытки его убийства – это некоторое окончательное политическое дно, и оттуда выхода нет. Теперь все закончится уже совершенно нелигитимно, это очевидно. И еще историю с ковидом нельзя не упомянуть, которая подтвердила тот старый тезис о том, что у нас нет нации, нет государства, а есть население без какого-либо общественного договора, ни внутри себя, ни с начальством. Мы население, размазанное по территории, не способное ни предъявить ясные европейские правила игры руководству, ни самоорганизоваться.
Денис Драгунский, писатель, журналист
Писатель Денис Драгунский
– Я вот что думаю – у нас весь год говорили, что завтра будет война, и главное событие года – что ее пока не было. Нам сулили войну, и то, что ее не стало, это очень важно. Главное событие года – это пусть миллиметровый, но все-таки сдвиг к трезвости: вот не началась война, вот прививочники потихоньку победили антипрививочников, народ стал хоть как-то прививаться. Но главное – все же про войну. В самой военной риторике события нет, она у нас возрастает с 2014 года, то есть семь лет, а вот то, что войны не случилось, – это действительно событие.