Работают ли западные санкции и почему стоит "редизайнить нефтяные санкции", всегда ли России будет хватать денег на войну, почему Западу не стоило ужесточать визовую политику в отношении россиян и какой сценарий войны наиболее выгоден для российской экономики?
Обо всем этом Настоящее Время поговорило с экономистом Дмитрием Некрасовым.
"Нет никаких экономических мер, которые могли бы заставить Путина эту войну прекратить"
– Какие санкции вы считаете эффективными?
– Реально единственная большая серьезная мера – это арест резервов, но он уже сделан. И действительно, их логично было бы использовать на помощь Украине. Кстати, надо понимать, что до сих пор на войну напрямую было потрачено меньше денег, чем арестовано резервов, то есть для понимания масштаба цифр. Это действительно много.
Вторая по значимости мера – это нефтяные санкции. Нельзя сказать, что они не работают, но они не работают так, как запланировано. И это всегда плохо, это расшатывает саму систему институциональную стран Запада, когда мы четко видим, что так, как запланировано, это не работает. Их надо редизайнить. Все разумные люди говорили, что так работать не может, это невозможно, это просто невозможно. Но нет, под давлением как раз восточноевропейских, скажем так, друзей, которые очень рьяно кричали, что нет, нужно, чтобы России доставалось не больше того-то, ввели вот эту бредовую историю. Изначально было понятно, что можно создать дополнительные издержки для России, условно, в пределах $10 с барреля. Это частью транспортные издержки, частью издержки, связанные с дисконтом на нефть, если везти в Индию, а не в Европу.
Сама Европа теперь тоже с каждого барреля $3-4 теряет, потому что до этого российские нефтепродукты поступали напрямую в Европу, а сейчас российская нефть едет в Индию, там перерабатывается и обратно едет в виде дизельного топлива в Европу. И часть нефти из залива, которая раньше шла в Индию, теперь вместо российской идет в Европу.
Ну, хорошо потери России больше, чем потери Евросоюза от этого. И плюс Евросоюз все-таки больше, экономически значительнее, поэтому может себе это позволить. Можно было сказать: хорошо, мы не $10 будем забирать, а $5, но эти $5 – введем просто налог на импорт российской нефти нефтепродуктов.
И никакой Путин ничего не смог бы с этим ничего сделать тоже, потому что терять $10 в Индии или $5 здесь (тот же бизнес всегда бы обошел любые и путинские контрмеры) тут невозможно. И эти $5 можно было брать в качестве налога и отправлять Украине, это довольно приличные деньги – несколько миллиардов долларов в год.
То есть вместо того, чтобы дурью маяться, и у нас теперь куча танкеров идут одни в Индию, а другие… Ну, это просто глупость, это нерациональность, а нерациональные вещи долгосрочно работать не смогут.
– Насколько эффективно санкции контролируются?
– Недальновидность этой политики плюс невозможность эффективно администрировать десятки тысяч санкций (сейчас количество санкций больше десяти тысяч) – это просто невозможно. Есть, допустим, важная вещь – чипы, технологии двойного назначения, которые используются в ракетах. Надо сосредоточить дефицитные ресурсы, контроль за такими вещами.
Мне лично таможенники немецкие жаловались, что они вынуждены контролировать, чтобы, не дай бог, в Россию не экспортировали женское белье нижнее. Это просто реальная история, когда у вас 1000 позиций номенклатурных, вы распыляете время и внимание бюрократов на контроль этих бредовых [вещей].
Какая проблема у российской экономики и у Путина лично от каких-то инструментов, молотков, гвоздей?
Это мне жаловались в немецкой торгово-промышленной палате на экспорт гвоздей, ну, нельзя в Россию гвозди экспортировать. Я думаю, что с гвоздями как-нибудь справятся, разберутся. Надо дефицитное время и внимание сосредоточить на действительно важных санкциях, а не распылять их на огромное количество малосмысленных. Основные, скажем так, возможности реального долгосрочного нанесения вреда российской экономике лежат в сфере отмены огромного количества бессмысленных санкций и слежения за исполнением реально оказывающих воздействие.
– России всегда будет хватать денег на войну?
– На войну такого масштаба, безусловно. Скажем так, военные расходы, которые сейчас 6,3% ВВП, кажутся большими только на фоне расходов на оборону в Европе после 90-го года, а на фоне обычных в общемировой истории это, на самом деле, очень небольшие расходы.
Те же самые США в невоенное время, между 1955-м и 1975 годами, имели 20 лет расходы в 8,5% ВВП. В России сейчас – шесть с небольшим. Саудовская Аравия с 2000-го года в среднем имеет расходы 9% ВВП, 20 с лишним последних лет они спокойно живут, ну, не очень хорошо, но тем не менее при таких расходах. СССР после 1945 года имел средние военные расходы около 25% ВВП. Это подорвало советскую экономику, но для этого потребовалось 40 с лишним лет расходов в четыре раза более высоких, чем сейчас в России.
Другая цифра: 13 с половиной триллионов – это военные расходы этого года, а расходы на пенсии, то есть бюджет Пенсионного фонда, – 16 с половиной триллионов, то есть при этой войне на пенсии тратится больше, чем на войну.
В общем и целом с точки зрения экономики для Российской Федерации это "колониальная война", расходы такого масштаба можно вести бесконечно долго.
Для того чтобы начать считать какие-то годы, за которые это может истощиться, нужно их минимум втрое увеличить [расходы]. Если их втрое увеличить, то можно рассуждать, когда кончатся деньги – через 5 лет или через 10 лет. В текущих это просто бесконечный ресурс.
"Значительная часть санкций – это прямые подарки Путину"
– Могут ли какие-то экономические меры со стороны Запада заставить Путина остановить войну?
– Пункт первый. Во время войны с Украиной на этом горизонте никакая экономическая политика не сможет, нет никаких экономических мер, которые могли бы заставить Путина эту войну прекратить или даже просто ослабить военные усилия России. Это просто невозможно.
Запад может на горизонте 15-20 лет серьезно ослабить российскую экономику. Это правда. И, с моей точки зрения, сейчас рационально просто полностью забыть, то есть понять, что эта война как-то закончится, вряд ли через 5 лет, скорее будет год-два-три, но вряд ли больше. Соответственно, санкции в отношении России останутся.
И очевидно, что если рассуждать рационально, а не эмоционально (я понимаю, что очень сложно рассуждать рационально, когда в Украине гибнут люди, ракеты прилетают на города, все это понятно), то сейчас нужно думать о дизайне рациональной санкционной политики после окончания войны в Украине.
90% лежит в сфере отмены санкций, потому что огромное количество санкций является прямым подарком Путину, особенно все санкции, связанные с капиталом, движением капитала и движением людей. То есть, по сути, Запад заставил часть денег вместо того, чтобы убегать из России (вместо бегства капитала, которое должно было случиться в данной ситуации), часть этих денег вернулась, во-первых, в Россию. И куча людей, которые, если бы не было визовых проблем, особенно в начале, и наоборот, был льготный режим для тех, кто бежит от мобилизации и от всего от этого.
Сейчас главная экономическая проблема РФ – это дефицит рабочей силы на рынке. У любых стран, которые ведут войну, всегда проблемы – дефицит рабочей силы. Это нормально.
Мне было очень смешно, когда война только начиналась, весной 2022 года, у меня постоянно брали комментарии: западные компании уходят из России, в России будет безработица, будет безработица? Ребята, в воюющих странах не бывает безработицы, там всегда проблема – дефицит рабочей силы. Немцы не случайным образом гнали кучу народу с оккупированных территорий. Это всегда так происходит. У вас люди уходят на войну, у вас военное производство изымает дополнительных людей. И плюс еще в России и так-то с демографией все было не замечательно, то есть рабочая сила сокращалась без войны. А война – "хлоп" и еще дополнительно, с учетом эмиграции, с учетом занятых в ВПК и на фронте, еще 2,5-3 миллиона просто изъяла из экономики работоспособных людей.
И это проблема, она будет обостряться. И эту проблему надо обострять, в том числе стимулируя эмиграцию из России, а не препятствуя ей.
– На ваш взгляд, как в условиях войны Западу стоило бы менять миграционную политику?
– Если бы у россиян был безвиз, условно говоря… Но, конечно, это нереалистично, на это никто не пойдет, но, по крайней мере, вернуть обычный порядок. Грубо говоря, не нужно ничего делать специально, надо вернуть тот порядок, который был до войны – и в отношении капитала, и в отношении перемещения людей.
Допустим, количество виз, выданных ЕС россиянам, сократилось в 10 раз, если брать к предвоенному периоду, эдак к предковидному периоду. Огромное количество людей, даже предположим, какие-то пропутинские люди, какие-то чиновники, даже будучи "ура-патриотами", все стремились сохранить свои деньги на Западе, потому что понимали риски российской экономики. Введя кучу ограничений, санкций в отношении этих денег, по сути, заперли эти деньги внутри страны. Мы наблюдаем уже полуторакратный прирост депозитов на банках, приток денег на биржу, и эти деньги, по сути, Минфин спокойно занимает, использует для войны.
Михаил Фридман
То есть вы просто прямым своим действием не только внутри экономики заперли эти деньги российские, которые могли бы в противном случае убегать. Очень много людей сейчас не открывают счета на Западе, ведь люди не хотят в Таджикистане свои деньги хранить, это было бы довольно странным решением, а хотят в Швейцарии, Германии, где угодно. И это касается и среднего класса, и какого-то небольшого бизнеса, это самые разные люди, то есть необязательно речь про Фридмана. Хотя опять-таки только Фридман, например, у него были активы и в России, и на Западе, и, если бы его не атаковали на Западе, он бы с удовольствием остался бы на Западе. А он человек ушлый и умный, он бы попытался вытащить свои миллиарды из России и вытаскивал бы из российской экономики. А сейчас он занимается обратным процессом, утаскиванием Запада в российскую экономику. Это же вообще безумно.
В апреле этого года суд Евросоюза отменил персональные санкции, введенные в отношении совладельцев "Альфа-Групп" Михаила Фридмана:
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Российские миллиардеры Фридман и Авен оспорили санкции ЕС
То есть значительная часть санкций – это прямые подарки Путину. Уход компаний, прямые иностранные инвестиции, то есть активы иностранных компаний-резидентов в России сократились на $350 млрд. Что это значит? Причем заплачено за это было меньше $50 млрд, там есть разные оценки, но от 30 до 50, скажем, 50 – это максимально, я считаю, то есть за одну седьмую цены в среднем.
Кто-то отдал просто за бесценок бизнес "Макдональдса", кто-то просто закрыл Nike, и тут же на соседних или на тех же самых площадях бывшие менеджеры Nike продают тот же самый Nike и спокойно продолжают дальше. Да это же замечательно: вы подарили $300 млрд новой экономической элите России, российским бизнесменам и чиновникам, которые теперь, конечно, еще гораздо больше поддерживают Путина, потому что они смогли так заработать.
– На чем Россия будет экономить, чтобы поддерживать текущий уровень трат на войну?
– Во-первых, были подняты налоги, бюджет следующего года, там почти треть триллиона будет дополнительных налогов. К счастью, скажем так, не растет пенсионка, но это в значительной степени результат пенсионной реформы, повышения пенсионного возраста. Мы видим, что расходы Пенсионного фонда фактически не растут, то есть инфляция их съедает.
По мелочи подрезали кое-какие нацпроекты, но в целом, поймите, российский бюджет изначально был очень сильным. Если взять 20 лет довоенных, то при том, что, допустим, в Штатах за 20 лет в среднем был дефицит 4,5% ВВП и вообще во всех крупных экономиках был в среднем дефицит от 1,5% в Германии, до 7% в Японии, российская экономика единственная, которая 20 прошедших лет имела стабильно в среднем профицит 1% ВВП, то есть она всегда откладывала и откладывала. И понятно, что, когда ты начинаешь увеличивать военные расходы, а, по сути, они были увеличены всего лишь на 3% (они были 3,5%, стали 6,5%). То есть 1% заранее был, он был профицит, и 2% – добранные в первую очередь мерами налогового администрирования и повышения налогов. То есть, сказать, что особо экономят, пока нельзя.
– Что происходит с инфляцией в России?
– Инфляция в условиях войны – инфляция неизбежна. Это всегда происходит. Во-первых, инфляция очень сильно связана с безработицей. Когда у вас очень низкая безработица, считается, что безработица ниже 5% – это плохо для экономики, потому что она неизбежно приводит к росту инфляции и перегреву, то есть нормальная безработица 5-6% должна быть. Сейчас в России она 2,6% и будет еще меньше, дефицит рабочей силы – главная проблема.
В условиях дефицита рабочей силы инфляция неизбежна, никакие меры ЦБ остановить ее в целом не могут. Они могут не позволить ей совсем стать 20-процентной, но цель в 4% по инфляции недостижима (ее произносят как мантру), но это невозможно, то есть в десяти бы удержаться на горизонте два-три года, но это максимум, что можно сделать. Потому что природа инфляции немонетарная, она не связана с увеличением предложения денег, она структурная, связанная с дефицитом на рынке труда и также большим дополнительным спросом, предъявляемым государством в связи с войной. В этих условиях инфляция, безусловно, будет, ничего не сделаешь с этим.
"Генералы по интеллектуальным качествам не дотягивают до руководства Центрального банка"
– Какой сценарий относительно войны наиболее выгоден для российской экономики?
– Понятно, что во время войны экономика всегда растет. Если вы не фашистская Германия, которую бомбят самолетами, то во всех странах с рыночной экономикой особенно рост промышленного производства, ВВП во время войны происходил стремительно.
После войны происходил спад, потому что сворачивалось военное производство, которое оказывалось ненужным. Поэтому понятно, что у России такого резкого сокращения не будет, тем более всю эту технику будут восстанавливать, восполнять запасы, то есть резкого сокращения ВПК тоже, скорее всего, не будет.
Тем не менее понятно, что первый послевоенный год, скорее всего, будет небольшим проседанием ВВП, но все-таки тот рост, который всегда наблюдается во время войны, долгосрочно структурно плохой рост, то есть долгосрочную конкурентоспособность и эффективность экономики он не повышает. Поэтому можно сказать, что в первый послевоенный год будет какая-то коррекция, но глобально, конечно, если война прекратится, для экономики это будет хорошо.
Как бы мы привыкли к тому, что в России как бы слабая экономика, сильная армия. Сейчас мы находимся в обратной ситуации. У России очень сильная экономика с очень грамотными руководством этой экономики и да, слабая армия, потому что генералы, конечно, по своим интеллектуальным качествам не дотягивают до руководства Центрального банка.