В годовщину гибели оппозиционного политика Алексея Навального, 16 февраля 2025 года, Кристину Рамирес задержали у Гостиного двора в центре Петербурга. Она уехала из России после начала войны против Украины и вернулась год назад, когда стало известно о смерти Навального. Говорит, что до сих пор не пришла в себя – на фоне печальных новостей у нее диагностировали депрессию.
Текст: "Окно"
Полицейские, когда ей стало плохо в автозаке, долго не пропускали к ней скорую помощь, а позже в отделе стали издеваться – заставили раздеться, обещали, что проведут ее голой по отделу. В спецприемнике ее продержали до суда двое суток. Судья оштрафовал ее по статье о "публичном демонстрировании экстремистской символики" (ст. 20.3 КоАП РФ). Под экстремистской символикой подразумевается фото погибшего в тюрьме Алексея Навального.
"А зачем ты на пикет вышла?!"
Кристина Рамирес вышла к Гостиному двору с фотографией Навального с подписью "Не забудем, не простим. Леша, мы скучаем" около 21 часа. Простояла примерно 15 минут.
– Я не стояла молча, крикнула "Не забудем, не простим". Людей было немного, но реагировали в основном позитивно. Один пожилой дедушка подошел, сказал, мол, "хороший поступок". Некоторые ободряюще улыбались, но многие и шарахались – как от чего-то страшного, – говорит Кристина. – А мне просто дома уже невозможно было сидеть, хотелось выйти, напомнить о нем людям, почтить его память. Вообще-то я на могилку Алексея Анатольевича на Борисовском кладбище часто прихожу. Но хотелось людям напомнить. Потому что ну никто не выходит уже. На кладбище идут, а в пикеты – почти нет. Как-то сижу на кладбище – народ пришел к нему помянуть, я им говорю: "А что если сейчас пойти нам всем к администрации президента? Акция в память об Алексее будет". Никто со мной не захотел.
На пикете 16 февраля Кристина тоже была одна. Вскоре ее окружили пятеро полицейских.
– Со всех сторон обошли меня и повели к ПАЗику полицейскому, у них еще сзади такой закуток для задержанных очень узкий. По дороге задавали обидные вопросы: "Сколько тебе заплатили?". Я возмутилась: "Разве совесть продается?". На час примерно меня затолкали в этот автозак. Печку врубили так, что у меня ноги чувствовали жар, пар шел прямо в лицо. Я вся была красная, мокрая, начала задыхаться, – рассказывает Кристина, у которой астма, приступы она снимает ингалятором. – "Беродуал" не помогал, я просила их вызвать скорую, стучала в кабину, но мне никто не отвечал. Телефон был еще при мне – сама себе вызвала.
По словам адвоката "ОВД-Инфо" Дмитрия, скорая помощь не сразу смогла к ней попасть.
– Не знаю, сколько скорая ждала, но они прям потребовали у полиции открыть, измерили мне давление – но было повышенное, мне сделали укол, заставили убавить печку, – продолжает Кристина. – Потом меня повезли в отделение №28, адвокату я не успела сообщить – телефон у меня отняли. Хотя я видела, что у других задержанных оставались телефоны. Для себя я это так поняла – портрет Навального их просто нереально злил, они как будто его боялись. Обзывали по-всякому. Уже мертвого человека. Я им сказала, что так непорядочно делать, что вот Алексей Анатольевич так никогда себя не вел, даже с теми, кто с ним несогласен был. Но они продолжали глумиться.
Адвокату пришлось обзвонить все отделения Центрального района, чтобы найти Кристину.
– Я без адвоката отказывалась что-либо подписывать. Мы перечитали мой протокол, а потом на суде оказалось, что они его подменили, представляете? Адвокат читал и находил несоответствия – подлог! – возмущается Кристина. – Ходатайства адвоката из материалов дела просто выкинули (у Кристины анемия средней тяжести, астма, она принимает антидепрессанты – таблетки и рецепты у нее изъяли вместе с телефоном. – "Окно"), там было про мое состояние, что не надо в камере оставлять. Но они все равно оставили.
У нее забрали одежду и отправили в камеру спецприемника на голые скамейки.
– Даже матраца не выдали, хотя я помню, что даже во Владимирской области, где меня арестовывали (Кристина приезжала к ИК-2 в Покрове Владимирской области, где сидел Навальный – в 2021 году медики устроили там протест с требованием допустить к Навальному врачей. – "Окно") – там все было довольно жестко, мне присудили 10 суток, другим медикам дали в основном сутки, но хотя бы постель в спецприемнике была, воду давали. Тут же ни капли воды, – говорит Кристина. – Если бы не волонтеры, которые мне передачу собрали и адвоката вызвали…
На следующее утро Кристину под конвоем должны были везти в Куйбышевский суд Петербурга. Ей отказались выдать куртку, телефон, документы, включая записи адвоката, ее рецепты на лекарства.
– Даже паспорт мой не привезли. На все вопросы о вещах – отвечали: "А зачем тебе? Все равно сюда вернешься". Они реально были уверены, что мне присудят, минимум, сутки ареста. Но где это видано, чтобы такое решали полицейские, за судью?! В итоге секретарь суда заставила полицейских вернуться за моим паспортом в отделение и привезти его. Ведь на суде надо идентифицировать личность. Отношение сотрудников ОВД было непозволительное: "И так пойдет", работникам суда даже приходилось их заставлять делать свою работу нормально. При этом мне сказали, что это еще "приличное" отделение среди петербургских, – говорит Кристина.
В суде оказалось, что протокол составлен с ошибками и судья отказалась вести процесс.
– Судья предложила ОВД несколько вариантов – те выбрали вернуться в отдел и исправить протокол. В итоге в ожидании следующего суда я провела там вторую ночь. Тогда началась самая жесть. Хотя адвокат моя напирала на жалость, взяла с них обещание помягче со мной обращаться. Но потом я разрыдалась опять от всей этой ситуации – у меня ощущение, что тем самым вывела их еще больше. Я просто иначе не могу объяснить то, что с мной творили, – говорит Кристина.
Примерно в полночь Кристину разбудили двое полицейских и потребовали снять футболку.
– Я лежала по сути в одной футболке, ее заставили снять, мол, сейчас осмотрим тебя и переведем в камеру. Я сняла, стою дрожу, прикрываюсь. Они: "И трусы снимай, вон там в углу приседай". Я обомлела: "Вы что такое говорите?! Почему я должна это делать? Я не буду!". Мне отвечают: "А зачем ты на пикет выходила?!". Открываются двери, заходят другие полицейские-мужчины, толпа людей уже вокруг. Камера просматривается из коридора, где сидят задержанные, смотрят на меня. Эти женщины продолжают: "Снимай трусы, приседай". Я твержу: "Нет, что вы себе позволяете. Тут кругом люди, я раздетая". Стою, прикрываюсь этой футболкой, дрожу – то ли от ужаса, то ли от холода. Тогда они стали заставлять пройти по всему отделению до туалета – мол, там осмотрим. Я уже в полном ужасе, – с трудом вспоминает Кристина. – Не помню, как это все прекратилось, в итоге я оказалась в камере с женщиной. Она, как выяснилось, с ножом на другую родственницу напала. Ее, когда переводили в камеру, не заставляли ни раздеваться, ни приседать. Вот такое разное отношение.
На следующий день, 18 февраля, судья по исправленному протоколу признала Рамирес виновной по административной статье 20.3 – пропаганда либо публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики, либо атрибутики или символики экстремистских организаций, либо иных атрибутики или символики, пропаганда либо публичное демонстрирование которых запрещены федеральными законами.
Символикой экстремистской организации полиция указывала фото Навального, которое у Кристины изъяли сразу же при задержании.
– Я помню вопросы адвоката – мол, как же так, невозможно признать лицо человека символикой экстремистской?! Ответы судьи, честно, уже как в тумане, у меня все плыло. Опять пришлось мне скорую вызывать, – вспоминает Рамирес.
Скорая помощь зафиксировала повышенное давление, температуру 38 градусов и предложила госпитализацию. Кристина отказалась.
– Я хотела поскорее вернуться домой, понимала, что, видимо, простыла в камере на холоде. Помню, конвой мой после суда все оглядывался, мол, езжай с нами – все поверить не могли, что мне арест не назначили. Адвокат сказала им, что меня им не отдаст. Поехали за моими вещами в отделение уже с адвокатом и помощником. Я реально боялась, что могут не выпустить меня одну, – говорит Кристина.
Когда она рассказывает, почему вышла на пикет, то начинает плакать.
– Вы не думайте, это у меня состояние просто такое, депрессивный эпизод. Ну да, здоровья никакого, но уж сутки-то [ареста] выдержу. Так я думала 16 февраля. Не жалею, – говорит Кристина. – Меня очень волнует, что из-за своего здоровья весь прошлый год я не выходила в пикеты, и раза два, наверное, вышла в 2023 году. На могиле у Алексея постоянно прощения за это прошу – не отстояли, надо было чаще, больше. Я 2023 год в эмиграции в Грузии провела, там выходили в 2022-м году в пикеты в годовщину ареста Алексея после возвращения. Пару часов постояли, все давай расходиться, а я сижу. "Ну что ты сидишь?". А я вспомнила его слова на Болотной площади, когда его задержали: "Я боялся, что вы все разойдетесь [с митинга] после [ареста]. Но вы не разошлись". Очень важно, не расходиться, мне кажется. Буду выходить, пока есть возможность. Очень жалею, что не выходили больше и чаще. Думаю, он бы выходил.
Другие аресты
На сегодня известно, что в 13 городах России полиция задержала 16 февраля минимум 26 человек на акциях памяти оппозиционного политика Алексея Навального. Четверым из них присудили арест, в том числе пожилой петербурженке, пришедшей с плакатом с фотографией Алексея Навального и его цитатой "Я не боюсь, и вы не бойтесь" к Соловецкому камню. Пенсионерке назначили сутки ареста, за которые зачли время, проведенное в отделе полиции.
Кроме того, Дзержинский районный суд Петербурга на 10 суток арестовал местного жителя, задержанного у памятника жертвам политических репрессий в годовщину гибели Алексея Навального, пишет "Бумага" со ссылкой на объединенную пресс-службу судов. Его признали виновным по статье о демонстрации запрещенной символики (ч. 1 ст. 20.3 КоАП). Он был задержан, когда пришел к памятнику с цветами и изображением Навального.
Цветы в память о Навальном 16 февраля возлагали в Петербурге у нескольких памятников. Полиция задержала не менее четырех человек, которые принесли с собой плакаты или фотографии. Известно о штрафе в 30 тысяч рублей петербурженке, положившей бумажное сердце к памятнику Тарасу Шевченко.
В республике Марий Эл 16 февраля задержали члена федерального бюро партии "Яблоко" Александра Ефимова. Официальная причина - из-за портрета Навального и цветов, которые он принес к памятнику жертвам политических репрессий. Его признали виновным по статью о демонстрации запрещенной символики (ст. 20.3 КоАП). Ночь он провел в отделе полиции.
Задержанную в Ярославле утром 16 января Дарью Голубкову выписали из больницы и собираются доставить обратно в отдел полиции по Ленинскому району, где ей и стало плохо, пишет ОВД-Инфо со ссылкой на друга девушки.
Голубкову, Андрея Акимова и еще троих человек, которые ехали на машине на Борисовское кладбище в Москве, где похоронен Алексей Навальный, задержали утром 16 января. На Голубкову и Акимова за отказ от медицинского освидетельствования в наркологической больнице составили протоколы об употреблении наркотиков (ч. 1 ст. 6.9 КоАП). Остальных отпустили после освидетельствования.
В Казани Радик Хамидуллин из-за акции в поддержку Алексея Навального был признан виновным по статье об организации несогласованной публичной акции (ч. 2 ст. 20.2 КоАП). Вахитовский районный суд Казани оштрафовал его на 20 тысяч рублей за то, что Хамидуллин "в присутствии неопределенного круга лиц осуществлял фото- видеосъемку проводимого Тимониным А. мероприятия, который в свою очередь использовал в качестве средств наглядной агитации цветы гвоздики в количестве 2 штук, произвел их возложение к Памятнику жертв политических репрессии…".
Самого Андрея Тимонина тот же суд оштрафовал на 20 тысяч рублей по аналогичной статье. Тимонина, Хамидуллина и Азата Шаехова задержали 16 февраля во время возложения цветов в память об Алексее Навальном. Шаехова 18 февраля арестовали на 10 суток. Азата признали виновным в проведении акции без подачи уведомления (ч. 2 ст. 20.2 КоАП). Шаехов после заседания рассказал, что судья отклонил все его ходатайства, в том числе об отводе судьи. Он будет обжаловать арест. Также он сообщил, что на него составили протокол о дискредитации армии (ст. 20.3.3 КоАП) из-за поста во "ВКонтакте", в котором он "якобы высказывался нелестно о так называемых героях СВО". Видео с комментарием Шаехова после заседания опубликовал местный политик Дмитрий Румянцев. Тот же суд оштрафовал Шаехова на 45 тысяч рублей по протоколу о дискредитации армии.
В Перми на городской эспланаде 16 февраля студента Алексея Оглоблина, который вышел с плакатом "Если вам сегодня особенно больно – вы не одни! Сердце Алексея билось за нас". Его доставили в отдел полиции №6.
– При задержании, конечно, отказались называть статью, которую инкриминируют, – говорит Алексей. – Конечно, было эмоциональное давление, угрозы того, что "эшник" придет ко мне в университет, привлекут к участию в экстремистском сообществе, на карандаш запишут, будут окружение проверять и так далее. Конечно, в разных моментах, когда я спрашивал о законности требований полиции, пытались вменить 19.3 (статья о неповиновении представителю власти), угрожали этим. Был досмотр в присутствии двух понятых. Копию протокола о досмотре мне не выдали. Изъяли плакат, протокол об изъятии тоже отказались предоставлять. Когда пытался выяснить свой статус: "я задержан или могу идти?", мне отвечали, что не задержан, нахожусь в отделе полиции до трёх часов. Протокол о задержании тоже не составляли.
Все это время пытались провокационные вопросы задавать: "Навального поддерживаешь?", "Знаешь про него?", "Ты же не сам действуешь? Вон, тебе куратор какой-то звонил?" (Это после того, как я по телефону разговаривал с юристом из ОВД-инфо), "А что хотел донести людям?". Я на все отвечал 51-й статьей конституции, – рассказывает Алексей.
Он говорит, что задержания ожидал, но "просто не мог не выйти".
– Моя совесть мне бы не позволила. Мы с детства смотрим на супергероев из комиксов Marvel, DC. Потом вырастаем и видим этих героев в реальной жизни. И я хочу быть либо человеком пауком, который остановил поезд и спас людей, либо обычным человеком, который поддержал человека паука и вступился за него, – объясняет студент.
