"…и механически ржавой лопатою мерзлую землю долбит"
Николай Некрасов. Железная дорога
Президент России 26 октября подписал указ "О Стратегии развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2035 года".
Весь документ о "развитии зоны" написан в духе миссии НКВД времен расцвета – того самого НКВД, который обеспечивал освоение новых территорий и их защиту от посягательств. Согласно документу, (на)значение огромного региона обусловлено тем, что
а) Арктическая зона обеспечивает добычу более 80 процентов горючего природного газа и 17 процентов нефти;
б) континентальный шельф Российской Федерации в Арктике содержит более 85,1 трлн. куб. метра горючего природного газа, 17,3 млрд. тонн нефти и является стратегическим резервом развития минерально-сырьевой базы РФ;
в) значение Северного морского пути как транспортного коридора мирового значения, используемого для перевозки национальных и международных грузов, будет возрастать в результате климатических изменений;
г) в Арктической зоне проживает 19 малочисленных народов, располагаются объекты их историко-культурного наследия, имеющие общемировое значение (из контекста очевидно, что эти чужеродные национальным задачам элементы попали в переплет);
д) в Арктической зоне располагаются объекты стратегических сил сдерживания в целях недопущения агрессии против Российской Федерации и ее союзников…
При этом, особенности Арктической "зоны" заключаются, в том числе в "росте конфликтного потенциала в Арктике".
Так как в этой самодержавной симфонии пункт "г" про историю и культуру КМНС выглядит, на первый взгляд, совершенно чужеродным, то я решил узнать мнение эксперта. Вот что мне ответил Директор Центра содействия КМНС, член Экспертного Механизма ООН по правам коренных народов, Родион Суляндзига: "Документ больше похож на программу развития Северного морского пути (СМП) с упором на продвижение бизнес-проектов и создание инфраструктуры СМП, особенно если посмотреть на показатели в конце документа. Все остальное похоже на прикрытие и красивые слова с картинкой, включая спорт и фольклор КМНС".
С точки зрения обеспечения культурного развития коренных народов, промышленному освоению Арктики должно предшествовать создание неотторгаемых территорий традиционного природопользования (ТТП) для коренного и местного старожильческого населения с особым режимом природопользования. Такой подход, согласно имеющимся (но почти не действующим) законам РФ, может защитить их общины и культурные ценности от разрушения. Сейчас в Якутии ТТП уже являются юридической основой защиты прав коренного населения. Инициативы создания новых ТТП были и есть в Мурманской области, ЯНАО, на Таймыре и на Чукотке, но почему-то в Арктической стратегии этот важнейший для развития общин КМНС инструмент отсутствует.
Впрочем, перечтя Арктическую стратегию еще раз, я понял, что пункт про культуру КМНС попал туда не из-за своей самоценности, а как важный ресурс для развития "этноэкологических туристических кластеров" – единственной не сырьевой отрасли экономики, упомянутой в тексте документа.
Что присутствует в Арктической стратегии в избытке, так это всеобъемлющая поддержка государством дюжин новых и старых угольных, нефтяных и газовых проектов, равно как и иных минерально-сырьевых начинаний. В освоении минеральных кладовых Арктики и использовании Северного морского пути должны принять деятельное участие некие "инвесторы". По смыслу написанного это преимущественно китайские инвесторы, действующие при всемерной поддержке государственных структур КНР и РФ. Китай двумя годами ранее уже издал свою официальную "Арктическую политику" и теперь активно продвигает создание так называемого "Ледяного Шелкового пути" (в девичестве известного как "Северный морской путь").
Китайские госкомпании уже имеют долю или контролируют важнейшие элементы арктического развития: от заводов по производству СПГ на Ямальском и Гыданьском полуострове до создания высокотехнологичного арктического оборудования и судостроительных мощностей. И хотя партнерство России и Китая не всегда безоблачно, новая Арктическая стратегия России полна надежд на китайские инвестиции, технологии и рынки сбыта.
Кроме того, есть подтвержденная прецедентами уверенность, что ряд европейских транснациональных компаний также не удержится от искуса и попробует пристроить на арктических просторах свои угольные, нефтяные и газовые технологии, которые уже не востребованы в их европах.
Целый раздел в стратегии развития малолюдной Арктики посвящен разным мерам обеспечения общественной безопасности от совершенствования структуры и штатного обеспечения органов внутренних дел и Росгвардии до … "расширения (создания) сети центров реабилитации и адаптации лиц, освобожденных из мест лишения свободы". В контексте "стратегии развития зоны" это выглядит как эвфемизм для возрождения советских спецпоселений и лагерей трудового перевоспитания!
Ну и естественно, в Арктической стратегии много задач в сфере обеспечения военной безопасности, защиты и охраны государственной границы, а также поддержания объектов двойного назначения. Вот, например, остров Врангеля – посмотришь на карту – объект природного наследия ЮНЕСКО, а пристанешь к берегу – новехонькая военная база в форме звезды….
Впрочем, когда Стратегия спускается на землю до местной конкретики, качество планирования и полет фантазии авторов не впечатляют. Каждому субъекту Арктической зоны РФ предписан свой сырьевой портфель:
– Республика Коми станет местом развития угольных минерально-сырьевых центров на базе Печорского угольного бассейна и Тимано-Печорской нефтегазоносной провинции;
– Архангельская область одарена созданием свинцово-цинкового минерально-сырьевого центра на архипелаге Новая Земля;
– Мурманской области предписано формирование новых и развитие действующих минерально-сырьевых центров, специализирующихся на добыче и обогащении полезных ископаемых;
– В арктических муниципальных образованиях Республики Карелия будет проведена модернизация Беломорско-Балтийского канала (предыдущие попытки, кстати, как раз требовали участия "лиц из мест лишения свободы"), а также создание и развитие минерально-сырьевых центров Восточно-Карельской медно-золото-молибденоворудной зоны.
Но вот, наконец, забрезжило нечто потенциально прогрессивное: "создание в Карелии каскадов малых гидроэлектростанций при условии подтверждения перспективного спроса на электроэнергию и их экономической эффективности" (?!)
Двойное сослагательное наклонение при обсуждении малых ГЭС тут вовсе не случайно. На примере "малых" Белопорожских ГЭС, мыльная опера про строительство которых никак не может закончиться в северной Карелии, хорошо видно, насколько экономически неэффективно и социально неоправданно их создание. Комплекс Белопорожских ГЭС стоимостью более 160 миллионов долларов создается российско-китайским коллективом на займы Нового Банка Развития БРИКС. То есть строящиеся сейчас в Карелии "малые" гидроэлектростанции стоят больше, чем вся остальная программа социально-экономического развития республики. Их вклад в (профицитную) энергетическую систему Северо-Запада РФ не дотягивает даже до половины одного процента – и, соответственно, совершенно непропорционален фанфарам о "флагмане развития Карелии". Более того, в пересчете на киловатт установленной мощности новые ГЭС выходят дороже чем любая иная альтернатива. Стройка началась без проведения экологической экспертизы, без очных общественных слушаний и ведется компанией, принадлежащей одному из местных лидеров "Единой России".
Когда в марте плотину Белопорожской ГЭС впервые прорвало, мы вежливо предупредили руководство Карелии, что в случае форсирования ремонтно-строительных работ они рискуют занести в регион COVID. Естественно, "флагман" нас не послушал, и уже к июлю стройка стала крупнейшим рассадником коронавируса в Карелии, дав вспышку с сотней заболевших. Торжественный пуск гидроэлектростанций снова отложили, но уроков не выучили.
В аккурат в дни подписания Арктической стратегии плотину на Белопорожских ГЭС снова размыло, примерно в том же месте, но уже с повреждением ценного оборудования и загрязнением реки нефтепродуктами. И, разумеется, пока местные мужики не выложили фотки с радужными пятнами на воде в интернет, все чины утверждали, что ничего не пролилось. Теперь они утверждают, что "все загрязнения полностью ликвидировали в рекордные сроки" (братский привет им от "Норникеля"!). При этом никто не может дать внятного объяснения того, каким образом на образцово-показательной стройке ГЭС случается уже второй прорыв плотины за год и когда нам ожидать третий?
Все остальные новые индустриальные проекты, помянутые в Стратегии Арктической зоны, столь же оправданы и гармоничны, как и несчастные Белопорожские ГЭС, которые попросту не надо было строить. Но, к сожалению, они куда более опасны в экологическом и социальном плане.
По иронии судьбы, тающей от глобального потепления Арктике назначено стать последним бастионом освоения угольных и углеводородных богатств, спрос на которые падает. Такой подход неизбежно приведет к обещанному в стратегии "росту конфликтов" с общинами коренных народов, с экологической общественностью, со странами-соседями, с чистоплюями-инвесторами (включая китайцев), и с мировым сообществом, стремящемуся обуздать парниковый эффект. Как только закончится спрос на сырье, арктическую "зону" просто оставят за ненадобностью – причем оставят в том же загаженном и разоренном виде, в котором уходящие вертухаи оставляли после себя десятки всамделишних зон ГУЛАГа.
Так стоит ли затеваться?
Евгений Симонов – координатор коалиции "Реки без границ"
Высказанные в рубрике "Мнения" точки зрения могут не совпадать с позицией редакциим
